Славянский стилет - [28]

– В общем, бык мертв. Ты уж прости, папочка милый, но я тут без тебя ничего не соображаю. Это же не отдых на ферме, а каторга в колхозе: бык сам виноват, стал на меня кидаться, рогами бодать, а ведь добрый был! Ужас, ужас просто! Наш Лорд пытался меня защитить, а он его убил. Проколол рогами насмерть! Э-э-э! – она хрипло завыла, давя слезу.

Отец быстро проанализировал страховочные убытки и уставился в одну точку. Тяжело вздохнул, развернулся в кресле, вытащил таблетку – вертел, крутил ее в руке, налил воды, кинул туда транквилизатор, выпил и закурил сигарету. Волны успокоения неторопливо поплыли в сознании. Надо косить! Надо под что-то косить! Он пустил большое кольцо дыма и развернул кресло в рабочее положение. Лихорадка Эбола? Нет, не пойдет: вирус недосягаем. Сенной клещ? Не возьмет быка. И эти все справки о прививках зачем требовали, идиоты? Он даже от сглазу привит. В наших краях требуется всего одна, но очень важная прививка – от дурака. М-да! Отец задумчиво сбил пепел и снова затянулся. Инфаркт? А что, такое бывает… Инфаркт в момент осеменения? Убедительно, убедительно весьма… Инфаркт – в – момент…

Он постучал фарфоровой авторучкой по столу. Вот-вот, и мент подходящий есть.

Сделал набор на компьютере, вошел в сеть, ввел код. В женевском кабинете готического стиля на столе из мореного дуба зазвенел черный, с позолоченной отделкой, телефон: «Доброе утро, Евгений Петрович…»

Они говорили некоторое время, пока таймер отсчитывал возможность взлома линии. Потом шеф подразделения еще поговорил с друзьями. Время шло, проблема проворачивалась в опытных руках и, изловчившись, выпрыгивала из них, разом попадая в другие такие же, а то и круче, – и, не ожидая такого прессинга, теряя веру в себя и не веря этому, стала понемногу, а потом и побыстрее, решаться и принимать форму, придаваемую этими самыми руками не очень навязчиво, но безальтернативно. Вопрос инфаркта решился в одном месте, потом в другом. Электронные подписи пролетели туда-сюда по сети. Решился и вопрос с таиландской фирмой, поставившей лизинг с изъяном. И там были долгие разговоры на русском языке. Затем пришли к взаимному согласию со швейцарцами, страховавшими общие прибыли и убытки. И там тоже были очень долгие разговоры на русском и украинском языке. Наконец, отец несчастной дочурки, страдающей от любви к животным, дозвонился до директора бойни – коммуникационные линии ушли с зависания, после полудня Мэрилин включила коммутатор и связь восстановилась.

– Где Будда? Мясо ты продать еще не успел?

И завертелось. Пока бык гонял хвостом мух, а спутниковые телефоны молчали, комиссия (с участием представителей всех заинтересованных сторон) уже подписала акт о его врожденном сердечном изъяне, выявленных сердечных аномалиях и смерти в результате этих ранее не диагностируемых и в медицинские карты не включенных данных, а, следовательно, отменяющих результаты лизинговых и страховых договоренностей. Процесс загрузки имеет свои нюансы. В общем, свалили все на Таиланд, как прародителя производителя. Конец файла.

Ну, директор бойни такие приказы не обсуждает. Если на бумаге (сакральном носителе смысла) быка Будды уже нет в живых, значит, так оно и есть. Он не торопясь, отдал распоряжение, быка погрузили, добавили для веса тройку коров (не гонять же из-за него одного дорогостоящее оборудование!), и полуторка тронулась в путь. Завтра прилетят представители, завизируют констатацию факта смерти – и улетят. А неторопливое местное время поползет дальше, минуя выходные, праздники, дни рождения, поминки и прочие отвлекающие маневры бытия.

Полторы тысячи долларов за шкуру быка обещала лично Мэрилин. Ну, во-первых, для стимуляции процесса, а во-вторых… Она вполне серьезно решила сделать чучело. И даже предварительно переговорила с голландской фирмой «Бразерс Энималс», одной из ведущих в этом бизнесе, и получила по факсу прейскурант всех услуг и расценок. Цены впечатляли. Но не Мэрилин. Она оформила предварительный заказ. Сублимативное происхождение такой идеи вряд ли ею осознавалось – но это животное с некоторых пор снилось ей в очень убедительном восприятии! А что еще манипулирует физическим телом женщины, как не ее восприятие, да и другого тела она не имеет.

Во всей этой суматохе и бегах с препятствиями никто не обращал внимания на трех серо-бурых коров, мохнатых пеструшек не первой молодости – сползли они на обочину из кузова, проломленного быком откуда он выпрыгнул при побеге, и внимания к себе не привлекали. Стали мирно щипать траву вдоль дороги к бойне, но двигались все-таки в противоположном направлении. И тихим ходом, постепенно стали углубляться в заросли сирени – безо всякой задней мысли, а просто так. Неожиданно все трое замерли на месте и повернулись в одну сторону. Низкий баритон проплыл в вечернем воздухе, как привидение. Стайка ворон сорвалась с вершины и пустилась в свое броуновское движение. «Муууууууууууу…» – еще раз прозвучало в вечерней тишине. Возле бойни заверещали поджарые линялые собаки.

«Муууууууууууу…» – в третий раз, уже более далеко, печально подал голос бык. Солнце почти касалось деревьев, но было еще светло. Коровы потыкались, отбивая комаров хвостами, недолго потоптались на месте и неторопливо, годами приученные к терпению и порядку, след в след двинулись на зов черноокого красавца.