Славянский меч - [17]

Вечер опускался на землю. В воздухе клубился туман. Лагерь утих.

Только Исток бодрствовал в своем шатре и раздумывал, подперев рукой еще болевшую голову.

«Мы победили. Это верно. Но ведь на самом-то деле победила отцовская мудрость. Лукавство победило, а не мы. И все-таки с тремя я бы справился в бою, каждый славин и ант может уложить трех или четырех византийцев! Но оружие у нас топорное, сражаться мы толком не умеем! А одной силой не возьмешь».

Он вспомнил, как когда-то маленькое племя славинов продало византийцам свой град, отдало в рабство своих дочерей, отдало много скота и овец, чтобы выкупить себя. И когда пришли византийские воины, чтоб получить купленное, женщины плевали в лицо своим мужьям и кричали: «И этих лукавцев вы испугались? Вы, воины? Позор!»

Исток думал о том, каким замечательным войском могли бы стать объединенные племена, умей они хорошо сражаться. Они подступили бы к воротам самого Константинополя. Насколько малочисленнее было войско Хильбудия! Славины напали на византийцев из засады, заняли лагерь, и все-таки убитых у них больше, чем у византийцев. А стоит нагрянуть ночью сотне всадников во главе с таким вот Хильбудием, и они разобьют большое войско славинов в пух и прах.

Орда завыла бы, и не помогли бы никакие приказы; горстка людей одолела бы тысячи.

Исток был опечален. Впервые участвовал он в битве, но уже понял, что дикая, необузданная сила — еще не все. Он знал, что скоро ему придется занять место Сваруна, что через несколько лет он, возможно, станет старейшиной, поведет за собой войско…

Тяжелая голова скользнула с руки на ложе; черные мысли о грядущем не давали душе покоя.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

На другое утро Сварун созвал всех вождей, старейшин и опытных ратников на военный совет, чтобы установить мир и порядок в войске. Собрались седовласые мужи, и сказал Сварун:

— Мужи, старейшины, славные ратники, сражение закончилось, однако не совсем. Великий Перун принял нашу жертву под липой и сказал свое громкое слово. Враг разбит, нам светит солнце свободы, вольно пасутся наши стада. Славины и анты снова стали тем, чем были когда-то и чем должны пребывать во веки веков. Хвала Перуну, и под липой мы принесем ему новую жертву благодарности!

Но, говорю вам, сражение не совсем закончено. Возможно ли оставить плуг посреди нивы и в ясную погоду удалиться домой? Мы глубоко вонзили плуг, пошла широкая борозда, — значит, вперед, братья! Вернем хотя бы крохи того хлеба, который три года забирал у нас Хильбудий. До морозов еще далеко, ударим же по вражеской земле, возвратим отнятое у нас. Овцу за овцу, корову за корову, а христиан и христианок пригоним домой, чтобы они пасли скот, сеяли и жали вместо наших погибших сынов. Таковы думы вашего старейшины, которого вы сами избрали, дабы в преклонные годы он шел впереди и вел вас в сражения. Старейшины, мужи, молвите мудрое слово!

Поднялся старейшина Велегост, богатый и уважаемый славин.

— Много своих людей потерял я в этом бою, два сына моих полегли на поле брани. Но я говорю: жив я, есть у меня еще два сына, и пусть все мы падем, если нужно, но прежде отомстим и получим долг сполна. Мудр Сварун, его слово — воля богов.

— Отомстим! — подхватили славины.

Старейшины антов молчали. Зорко поглядел на них Сварун. Забота и страх отразились на его лице.

— Братья наши, анты, вы живете дальше нас и не так страдаете от византийцев, как мы. Но если вы хотите пребывать в безопасности, воздвигните впереди себя стену! Эта стена мы, ваши братья! Пусть же и ваши камни будут в этой общей стене, ваши могучие камни, и вы сможете спокойно спать со своими семьями и вольно пасти свои стада!

Встал старейшина антов Волк.

— Братья славины, зима стоит у дверей и стучит в них. Она застигнет нас в горах и возьмет в капкан. Не станем искушать богов! Они много дали нам на сей раз! Возвратимся мирно по домам! А весной соберемся вновь и пойдем через Дунай!

Анты громогласно одобрили слова своего старейшины. Славины хмурились и ворчали.

Стремясь добрым словом унять распрю, поднялся Сварун.

— Ты мудро сказал, старейшина Волк. Но, говорю я, не так уж мудр тот, кто, заколов и изжарив ягненка, оставляет его и уходит с пустым желудком!

— Мы не уйдем, мы хотим досыта наесться, — зашумели славины.

— Не вы одни! Надо быть справедливыми. Анты были верными соратниками и издалека пришли нам на помощь. Разве напрасно трещали копья, напрасно ломались мечи, напрасно летели головы? Нет. Награда принадлежит им по праву. Мы не можем дать ее сейчас, но там, куда мы идем, они будут вознаграждены с лихвой.

Встал ант Виленец, богатый и хвастливый человек.

— Волк верно сказал. Не надо награды. В погоне за нею мы можем попасть в лапы зимы, и тогда горькая расплата ждет нас. Поэтому мы возвращаемся. Дом наш далек. Мы поступим мудро, если не станем уподобляться тому алчному мужу, что умер от обжорства.

Зашумели анты, единодушно требуя возвращения домой.

Горько было Сваруну. Опечалила его междоусобица. На границе совсем не осталось вражеских гарнизонов, можно беспрепятственно проникнуть за Дунай и взять богатую добычу, но вот анты не хотят. Старый вождь решил попытаться еще раз убедить их.