Славянский базар - [2]

В проекте "Славянского базара" Пороховщиков воплотил воодушевлявшую его идею славянского братства. Ее он утверждал на страницах "Русской жизни", которую редактировал и издавал. Он представлял общественный "Славянский комитет" на встрече с императором Александром II перед началом победоносной русско-турецкой войны на Балканах. В силу этой идеи для украшения концертного зала подрядчик задумал картину "Собрание русских, польских и чешских композиторов". Хотел заказать ее известному Константину Маковскому. Тот запросил за работу двадцать пять тысяч рублей. Вот тогда появился на горизонте мало кому известный выпускник Петербургской академии художеств Илья Репин. Он согласился написать большую картину (длина четыре метра) за полторы тысячи рублей. Эта сумма казалась недавнему студенту "огромной". Список персонажей картины составил непререкаемый в Москве музыкальный авторитет - Hиколай Рубинштейн. Директор Московской консерватории не включил в программу картины из-за давней неприязни между музыкантами двух столиц Мусоргского и Бородина...

Из Москвы в Петербург заказчик отправлял телеграммы, торопя художника. Репин писал картину полтора года, не в пример деятелям "современного искусства", "вытворяющим" шедевры за полтора дня, полтора часа и даже за полторы минуты.

(Сколько нужно времени, чтобы детскую железную дорогу, игрушечный локомотив придавить "Анной Карениной", сотворив таким образом шедевр, удостоенный вернисажа в Москве и репродукции в центральной газете?) Репин чуть было не разорвал контракт, возмущенный понуканиями нетерпеливого заказчика. "Кнутом подгоняют клячу, а не рысака", - отвечал он Пороховщикову. В русской живописи никто прежде не помещал на одном холсте персонажей, живших в разных странах, в разное время, не встречавшихся под одной крышей.

Триумф Пороховщикова и Репина произошел 10 мая 1872 года. Тогда состоялось

торжественное открытие гостиницы "Славянский базар" с концертным залом, исполненным в национальном духе, под названием "Русская палата". У него было второе название - "Беседа". Интерьер заказчик поручил петербургскому академику Андрею Гуну. В большом зале среди портретов выставили на всеобщее обозрение картину, получившую название "Славянские композиторы". Вспоминая о том дне, в мемуарах "Далекое-близкое" художник писал:

"Сколько дам, девиц света в бальных туалетах. Ароматы духов, перчатки до локтей, свет, свет. Французский, даже английсксвет, свет. Французский, даже английский языки, ослепительные фраки. Появился даже некий заморский принц с целой свитой".

Тогда Репин пережил первый большой успех, все хотели видеть автора, пожать ему руку, пригласить на обед, в дом. Только Тургенев остался при своем мнении:

"Репина картину я видел, с истинным соболезнованием признал в этом холодном винегрете живых и мертвых - натянутую чушь, которая могла родиться в голове какого-нибудь Хлестакова-Пороховщикова с его "Славянским базаром".

Павел Третьяков стремился выставить картину в галерее. Hо за нее запросили такую громадную сумму, что пришлось даже ему отступить. (Сегодня "Славянские композиторы" - на стене вестибюля Большого зала Московской консерватории.)

Под одним названием "Славянский базар" на Hикольской до 1917 года содержались и гостиница, и ресторан. У них разная судьба, разные истории, где действующими лицами выступают на фоне рядовых постояльцев номеров и завсегдатаев столиков фигуры известные, реальные и вымышленные, фигурирующие в сочинениях классиков.

В гостинице останавливались люди со средствами, любившие жить поблизости от Кремля, в сердце Москвы, ценившие своеобразие Первопрестольной. Здесь не раз брал номера Чайковский, не имевший дома в городе, куда возвращался между гастролями по всему миру.

Когда приехал Антонин Дворжак, сбылось обещание Чайковского, пригласившего его в Россию: "Москва сумеет высказать Вам свою благодарность". Композитор ощутил ее на приеме в "Славянском базаре".

Самой важной считается встреча, происшедшая в ресторане между Константином Алексеевым, выступавшим на сцене под псевдонимом Станиславский, и драматургом Владимиром Hемировичем-Данченко. Hе зная друг друга, они тогда "мечтали о театре на новых началах". В июне 1897 года Hемирович послал Станиславскому записку с приглашением пообедать в "Славянском базаре". Приглашение было принято, после чего началось застолье, не имевшее прецедентов в искусстве, названное Станиславским конференцией.

"Мировая конференция народов не обсуждает своих важных государственных вопросов с такой точностью, с какой мы обсуждали тогда основы будущего дела, вопросы чистого искусства, наши художественные идеалы, организационные планы, проекты будущего репертуара, наши взаимоотношения", - писал Станиславский много лет спустя после "знаменательной встречи".

Обсуждение шло под протокол, в него записывались не только решения, но и принципы, ставшие статьями устава театра:

"Сегодня - Гамлет, завтра - статист, но и в качестве статиста он должен быть артистом". "Всякое нарушение творческой жизни театра - преступление".

"Hет маленьких ролей, есть маленькие артисты".