Славянские отаку - [6]
Коля докурил и почти бегом вернулся к себе в комнату. Брат спал с планшетом поперек его кровати. Коля зашел в блог Москаля, где тоже был забанен, и скопировал его имя в скайпе.
Москаль не отвечал на запрос. Коля проскроллил длинный пост «об украинском гомосексуалисте, который снова резал себя в прямом эфире, чтобы не было войны», даже видео Москаль уже скопировал, спустя минуту после появления на ютьюбе. Значит, ждал! У Коли отлегло от сердца, стало немного стыдно, потому что ему ведь нет дела до кацапского говна, пусть копирует что хочет, Коле насрать. Он перешел на сайт Москаля. События дня были представлены во всех подробностях. Этот диванный детектив успел написать и частично скопипастить еще пять статей о Сирии с доказательствами, что ВВС РФ и пальцем не тронули местных жителей, а укропы, как обычно, вбрасывают унылую дезу, используя старые фотки, сделанные в других странах и в другое время. В комментариях, как обычно, кляли Обамку с Меркель и ржали над укропами, которые истерят от того, что на них всем плевать. Коля знал, что остальные авторы работают там за «спасибо» и еще считают за честь быть опубликованными, умеет же эта сука заставить всех плясать под свою кожаную флейту.
Посетители Колиного канала сильно отличались от остальных на твиче. Многих он видел в фейсбуке у Москаля и в комментариях на его новостном портале. Тот самый Проктолог вел у него бесплатно спортивный раздел, а Светик писал новости культуры. На остальных каналах донаторы несли полную чушь: хвалили умения игроков, просили девушек поприседать, сделать пальцы сердечком, парней приглашали вместе выпить и т. д., это было глупо, но мило. Попадались, конечно, ущербные малолетки с интеллектом как у макаки, которые начинали с лизания жопы стримерше, а потом крыли ее матом. Но такого, чтобы всю дорогу опускали и ненавидели тебя, там не было. Никто ни разу не сказал Коле ничего приятного за весь этот год, хотя деньги давали, иногда очень приличные.
Кацапы не жадные, они готовы платить, чтобы делать тебе больно. Наверное, эти «добровольцы» в так называемой «новороссии» действительно воевали за идею, а точнее, чтобы получать удовольствие от уничтожения молодых и неопытных украинских парней, насильно согнанных в военкоматы, плохо подготовленных и накормленных всякой дрянью из пакетов. Русские — самодовольные, хладнокровные садисты.
Москаль неожиданно принял запрос в скайпе.
— Кто такой? — всплыло письменное сообщение. Камеру он не включил.
— Николай Дмитрук.
— Иди на хуй, — набрал Москаль.
— Дима, пожалуйста, мне очень надо поговорить! — набрал Коля. — Прими звонок, мне надо задать тебе несколько вопросов.
— Хуй с тобой, задавай.
Поступил видеовызов. Коля оглянулся в сторону зеркального шкафа и девчоночьим жестом пригладил волосы. Москаля он никогда не видел, у того всегда висели агрессивные аватарки с оскаленными мордами. Лицо Москаля было обычным — незапоминающимся лицом человека без возраста, с правильными чертами и чистой кожей. Против ожиданий, он был совсем не жирный. «Значит, живет один, — отметил про себя Коля, — жена ему точно не готовит».
— Дима, за что ты меня ненавидишь? — спросил Коля. — Только ответь серьезно, мне очень нужно знать.
— Это типа пранк? — спросил Москаль. — Мне поприседать или сделать что-то типасмешное, чтобы твои дружки-дегенераты в Укропии чувствовали себя не такими ущербными? Или ты скучаешь по плетке и жалеешь, что я все потратил с карты?
Коля не мог выдавить ни слова.
— У тебя, сука, стокгольмский синдром, и ты уже не можешь подрочить на ночь, если тебя не слали на хуй? И с чего ты ваще взял, что я ненавижу такое припизженное чмо, как ты? Мне на тебя просто похуй.
— Нет, не похуй, — пискнул Коля.
— Мне похуй на тебя, ебанутый.
— Нет, не похуй, потому что я читал пост обо мне в твоем блоге, и ты туда скопировал видео. В общем, ты его скопировал очень быстро, значит, тебе похуй, но не совсем.
Заскрипели пружины, брат во сне перевернулся на спину и лежал теперь раскинув руки, тяжело дыша и открыв рот. Он дергал правой рукой и бормотал что-то, как будто защищался.
— Мне похуй, совсем, — Москаль достал из пачки сигарету. — Ты смешной укропский дурачок, а мы тебя кормим говном каждый день. Хули у тебя такая несчастная рожа, ты осознал-таки, что никому не нужен?
— Я никогда и не сомневался, что ты мудак, — Коля тоже достал сигарету.
— А если я тебе скажу прижечь себя сигаретой, сделаешь? — спросил Москаль.
— Не знаю, попробуй. — Коля прикурил.
— Валяй, прижигай.
— Где прижечь?
— Ну что ты за долбоеб! — Москаль прикрыл глаза ладонью. — Живот себе прижги.
Коля сбросил кофту, левой рукой стянул толстовку и задрал футболку.
— А теперь перед футболки заправь за шею, как в порнофильме. У тебя же типа приватный танец, для лучшего клиента.
Коля сделал и это, задев повязку на лбу. Зажмурился и ткнул горящий кончик сигареты куда-то под ребра. Когда он открыл глаза, Москаль ржал, по-прежнему прикрывая лицо ладонью.
— И что, больно?
— Не, не особо. У меня чувствительность низкая. Я, когда родился, на десять минут перестал дышать, что-то с неврологией.
— Ну пиздец, — ответил Москаль. — Тебя из военкомата прогнали по психиатрии, так?
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.
Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!
Действие рассказов Упыря Лихого происходит в Петербурге и в Крыму, в наше время и в не столь отдаленном будущем. Традиционные герои автора – обитатели интернет-чатов, сетевые фрики, хикканы и отаку. Кому-то они могут показаться странными, но обычного в них все-таки больше, чем странного: они ищут дружбы, мечтают о любви, наталкиваются на непонимание – как все. И как все – мучаются заброшенностью в холодном и жестоком мире. Может быть, поэтому они сами бывают жестоки, в том числе и друг с другом. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации. Книга содержит нецензурную брань.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.
Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.
Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.