Славянские отаку - [6]

Шрифт
Интервал

Коля докурил и почти бегом вернулся к себе в комнату. Брат спал с планшетом поперек его кровати. Коля зашел в блог Москаля, где тоже был забанен, и скопировал его имя в скайпе.

Москаль не отвечал на запрос. Коля проскроллил длинный пост «об украинском гомосексуалисте, который снова резал себя в прямом эфире, чтобы не было войны», даже видео Москаль уже скопировал, спустя минуту после появления на ютьюбе. Значит, ждал! У Коли отлегло от сердца, стало немного стыдно, потому что ему ведь нет дела до кацапского говна, пусть копирует что хочет, Коле насрать. Он перешел на сайт Москаля. События дня были представлены во всех подробностях. Этот диванный детектив успел написать и частично скопипастить еще пять статей о Сирии с доказательствами, что ВВС РФ и пальцем не тронули местных жителей, а укропы, как обычно, вбрасывают унылую дезу, используя старые фотки, сделанные в других странах и в другое время. В комментариях, как обычно, кляли Обамку с Меркель и ржали над укропами, которые истерят от того, что на них всем плевать. Коля знал, что остальные авторы работают там за «спасибо» и еще считают за честь быть опубликованными, умеет же эта сука заставить всех плясать под свою кожаную флейту.

Посетители Колиного канала сильно отличались от остальных на твиче. Многих он видел в фейсбуке у Москаля и в комментариях на его новостном портале. Тот самый Проктолог вел у него бесплатно спортивный раздел, а Светик писал новости культуры. На остальных каналах донаторы несли полную чушь: хвалили умения игроков, просили девушек поприседать, сделать пальцы сердечком, парней приглашали вместе выпить и т. д., это было глупо, но мило. Попадались, конечно, ущербные малолетки с интеллектом как у макаки, которые начинали с лизания жопы стримерше, а потом крыли ее матом. Но такого, чтобы всю дорогу опускали и ненавидели тебя, там не было. Никто ни разу не сказал Коле ничего приятного за весь этот год, хотя деньги давали, иногда очень приличные.

Кацапы не жадные, они готовы платить, чтобы делать тебе больно. Наверное, эти «добровольцы» в так называемой «новороссии» действительно воевали за идею, а точнее, чтобы получать удовольствие от уничтожения молодых и неопытных украинских парней, насильно согнанных в военкоматы, плохо подготовленных и накормленных всякой дрянью из пакетов. Русские — самодовольные, хладнокровные садисты.

Москаль неожиданно принял запрос в скайпе.

— Кто такой? — всплыло письменное сообщение. Камеру он не включил.

— Николай Дмитрук.

— Иди на хуй, — набрал Москаль.

— Дима, пожалуйста, мне очень надо поговорить! — набрал Коля. — Прими звонок, мне надо задать тебе несколько вопросов.

— Хуй с тобой, задавай.

Поступил видеовызов. Коля оглянулся в сторону зеркального шкафа и девчоночьим жестом пригладил волосы. Москаля он никогда не видел, у того всегда висели агрессивные аватарки с оскаленными мордами. Лицо Москаля было обычным — незапоминающимся лицом человека без возраста, с правильными чертами и чистой кожей. Против ожиданий, он был совсем не жирный. «Значит, живет один, — отметил про себя Коля, — жена ему точно не готовит».

— Дима, за что ты меня ненавидишь? — спросил Коля. — Только ответь серьезно, мне очень нужно знать.

— Это типа пранк? — спросил Москаль. — Мне поприседать или сделать что-то типасмешное, чтобы твои дружки-дегенераты в Укропии чувствовали себя не такими ущербными? Или ты скучаешь по плетке и жалеешь, что я все потратил с карты?

Коля не мог выдавить ни слова.

— У тебя, сука, стокгольмский синдром, и ты уже не можешь подрочить на ночь, если тебя не слали на хуй? И с чего ты ваще взял, что я ненавижу такое припизженное чмо, как ты? Мне на тебя просто похуй.

— Нет, не похуй, — пискнул Коля.

— Мне похуй на тебя, ебанутый.

— Нет, не похуй, потому что я читал пост обо мне в твоем блоге, и ты туда скопировал видео. В общем, ты его скопировал очень быстро, значит, тебе похуй, но не совсем.

Заскрипели пружины, брат во сне перевернулся на спину и лежал теперь раскинув руки, тяжело дыша и открыв рот. Он дергал правой рукой и бормотал что-то, как будто защищался.

— Мне похуй, совсем, — Москаль достал из пачки сигарету. — Ты смешной укропский дурачок, а мы тебя кормим говном каждый день. Хули у тебя такая несчастная рожа, ты осознал-таки, что никому не нужен?

— Я никогда и не сомневался, что ты мудак, — Коля тоже достал сигарету.

— А если я тебе скажу прижечь себя сигаретой, сделаешь? — спросил Москаль.

— Не знаю, попробуй. — Коля прикурил.

— Валяй, прижигай.

— Где прижечь?

— Ну что ты за долбоеб! — Москаль прикрыл глаза ладонью. — Живот себе прижги.

Коля сбросил кофту, левой рукой стянул толстовку и задрал футболку.

— А теперь перед футболки заправь за шею, как в порнофильме. У тебя же типа приватный танец, для лучшего клиента.

Коля сделал и это, задев повязку на лбу. Зажмурился и ткнул горящий кончик сигареты куда-то под ребра. Когда он открыл глаза, Москаль ржал, по-прежнему прикрывая лицо ладонью.

— И что, больно?

— Не, не особо. У меня чувствительность низкая. Я, когда родился, на десять минут перестал дышать, что-то с неврологией.

— Ну пиздец, — ответил Москаль. — Тебя из военкомата прогнали по психиатрии, так?


Еще от автора Упырь Лихой
Непопулярные животные

Новая книга от автора «Толерантной таксы», «Славянских отаку» и «Жестокого броманса» – неподражаемая, злая, едкая, до коликов смешная сатира на современного жителя большого города – запутавшегося в информационных потоках и в своей жизни, несчастного, потерянного, похожего на каждого из нас. Содержит нецензурную брань!


Толерантные рассказы про людей и собак

Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.


Жестокий броманс

Действие рассказов Упыря Лихого происходит в Петербурге и в Крыму, в наше время и в не столь отдаленном будущем. Традиционные герои автора – обитатели интернет-чатов, сетевые фрики, хикканы и отаку. Кому-то они могут показаться странными, но обычного в них все-таки больше, чем странного: они ищут дружбы, мечтают о любви, наталкиваются на непонимание – как все. И как все – мучаются заброшенностью в холодном и жестоком мире. Может быть, поэтому они сами бывают жестоки, в том числе и друг с другом. В тексте сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации. Книга содержит нецензурную брань.


Рекомендуем почитать
Мы вдвоем

Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.


Пробуждение

Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.


Без воды

Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.


Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Пёс

В новом романе бесстрашный талант Кирилла Рябова опускается к новым глубинам человеческого отчаяния. Главный герой книги получит от жизни все удары, которые только можно получить: у него умирает жена, с этого его несчастья только начинаются… Впрочем, все это для того, чтобы, пройдя подводными норами мрачной иронии, вынырнуть к свету и надежде.


Двойное дно

Воспоминания В. Л. Топорова (1946–2013) — знаменитого переводчика и публициста — посвящены в основном литературной жизни позднего СССР. В объектив мемуариста попадают десятки фигур современников от Бродского до Собчака — но главная ценность этой книги в другом. Она представляет собой панорамный портрет эпохи, написанный человеком выдающегося ума, уникальной эрудиции и беспримерного остроумия. Именно это делает «Двойное дно» одной из лучших мемуарных книг конца XX века.


Мальчик. Роман в воспоминаниях, роман о любви, петербургский роман в шести каналах и реках

Настоящее издание возвращает читателю пропущенный шедевр русской прозы XX века. Написанный в 1970–1980-е, изданный в начале 1990-х, роман «Мальчик» остался почти незамеченным в потоке возвращенной литературы тех лет. Через без малого тридцать лет он сам становится возвращенной литературой, чтобы занять принадлежащее ему по праву место среди лучших романов, написанных по-русски в прошлом столетии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Покров-17

Загадочные события, разворачивающиеся в закрытом городе Покров-17 Калужской области в октябре 1993 года, каким-то образом связаны с боями, проходившими здесь в декабре 1941-го. И лично с главным героем романа, столичным писателем и журналистом, которого редакция отправляет в Покров-17 с ответственным заданием. Новый захватывающий триллер от автора «Калиновой ямы» и «Четверо», финалиста премии «Национальный бестселлер», неподражаемого Александра Пелевина.