Славянские древности - [4]
По тем же причинам Л. Нидерле рассматривал славянскую раннесредневековую культуру без учета ее классового характера. Как уже указывалось, он отнюдь не отдавал какого-либо предпочтения культуре знати, интересуясь прежде всего творчеством, жизнью и бытом широких народных масс, и в этом заключается его большая заслуга. Но он и не отделял культуру знати от культуры народа, упрощая тем самым реальную историческую картину.
Характеристика древней славянской культуры, данная Л. Нидерле, является далеко не полной еще и потому, что в «Славянских древностях» почти ничего не сказано о средневековом городе. Археологические исследования древних восточно-славянских городов — Киева, Новгорода, Чернигова, Рязани, Переяславля и др. — широко развернулись лишь в 30–40-е годы нашего века. То же самое следует сказать о великоморавских и древнечешских городах в Чехословакии и городах древнепольского государства, исследование которых открыло перед наукой огромную, ранее совсем неизвестную историческую картину. Всего этого не знал и не мог знать Л. Нидерле. Не располагая необходимыми фактическими данными о средневековом славянском городе, он не мог не испытать на себе влияния чрезвычайно распространенных в его время ошибочных представлений о появлении городов в Чехословакии и Польше якобы лишь в XIII веке в результате немецкой колонизации. В итоге раннесредневековая славянская культура, относящаяся к концу «языческой эпохи», получила у Л. Нидерле одностороннее изображение, как культура в основном деревенская, как культура в старом этнографическом понимании.
В другом месте, говоря о более раннем периоде исторической жизни восточных славян, Л. Нидерле, следуя за распространенными в его время тенденциями, явно преувеличивает культурно-историческую роль готов и их «королевства» в северо-западном Причерноморье. В настоящее время может считаться доказанным, что готы, попав, в Причерноморье, оказались в окружении более культурной среды и сами подверглись ее влиянию.
За последние годы появилось несколько крупных исследований и обобщающих трудов, посвященных древней и раннесредневековой культуре славянских народов, учитывающих многочисленные новые данные и представляющих значительный шаг вперед по сравнению с трудами автора «Славянских древностей». Справедливость требует, однако, отметить, что по капитальности, по степени мобилизации фактических данных ни один из этих трудов не может сравниться с многотомным изданием «Славянских древностей».
Итогом работ советских археологов явился двухтомный труд «История культуры Древней Руси» (1951), охватывающий все стороны исторической, экономической, социально-политической и культурной жизни восточных славян в VIII–XIII веках. Необходимо также указать на исследование Б. А. Рыбакова «Ремесло древней Руси» (1948), подытожившее огромный материал, полученный главным образом при раскопках древних русских городов.
Широкий размах археологических исследований в СССР привел, однако, к тому, что эти труды, вышедшие в свет лишь немногим более пяти лет тому назад, уже в значительной части устарели. После их опубликования начались большие раскопки в Новгороде, были произведены исследования в Переславле (Переяслав-Хмельницкий), Смоленске, Рязани, Чернигове, Галиче, Гродно и в ряде других древнерусских городов, давшие большое количество новых сведений о древнерусской культуре. Одним из выдающихся открытий советской археологии в области истории культуры Древней Руси явились обнаруженные экспедицией Института истории материальной культуры под руководством профессора А. В. Арциховского в Новгороде берестяные грамоты — новый ценнейший исторический источник>{5}. Из работ последнего времени, обобщающих новые данные о культуре древних славян и Киевского государства, могут быть отмечены вышедший в 1954 году сборник «Древняя Русь» из серии «По следам древних культур», первый том «Истории русского искусства» (1954) и книга М. Н. Тихомирова «Древнерусские города» (2-е изд., 1956). Мы не перечисляем здесь многочисленных специальных исследований и публикаций, изданных главным образом в серии «Материалы и исследования по археологии СССР» (изд. АН СССР).
В Польской Народной Республике в 1947 году был опубликован большой обобщающий труд известного археолога И. Косцшевского «Древнепольская культура» («Kultura prapolska»). Но его вскоре постигла такая же судьба, как и «Историю культуры Древней Руси». В конце 40-х и начале 50-х годов впервые в польской археологии в связи с 1000-летием Польского государства были предприняты продолжающиеся и ныне большие раскопки раннесредневековых городов, увеличившие в десятки раз объем материалов по истории древнепольской культуры. Особенно значительные и интересные результаты дают исследования древних городов Поморья и Западных земель — Гданьска, Щетина, Волина, Ополья и др., бывших в свое время крупными ремесленными и торговыми центрами>{6}.
Польскому археологу-слависту В. Хенселю принадлежит первая после Л. Нидерле попытка дать обобщающий труд по истории материальной культуры славянских народов в период раннего средневековья — «Средневековое славянство» («Slowiańszczyzna wczesnośredniowieczna», 1952), где использованы некоторые результаты упомянутых выше новейших археологических исследований.
Любор Нидерле (1865–1944) — знаменитый чешский археолог и историк-славист, автор фундаментальной работы — «Человечество в доисторические времена», в котором излагается археология всей Европы от палеолита до Средневековья включительно. Кроме того, перу Нидерле принадлежит многотомный труд «Славянские Древности», вторая часть которого — «Быт и культура древних славян» — представлена в этой книге. Опираясь на тщательно изученные предметы материальной культуры и привлекая данные истории, филологии, этнографии, антропологии, Нидерле создал подлинную энциклопедию истории и культуры древних славян, сочинение, отличающееся высокой научной строгостью и объективностью.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.