Славянская спарта - [4]

Даже итальянскій языкъ былъ объявленъ оффиціальнымъ языкомъ этой славянской страны, подвластной нѣмецкому государству.

Австрія также систематически убивала матеріальное благосостояніе Далмаціи, облагая ее непосильными податями, строя въ ней мпожество укрѣпленій, словно въ какой-нибудь враждебной странѣ, ссоря помѣстныхъ владѣльцевъ съ народомъ и старательно разоряя старинные богатые роды вліятельныхъ славянъ. Для развитія торговли и промысловъ Австрія не дѣлала ровно ничего; дороги устраивала только въ цѣляхъ стратегическихъ, для сообщенія гарнизоновъ одной своей крѣпости съ другой, а народное образованіе подавила совершенно, отдавъ славянскія школы въ безконтрольное распоряженіе итальянскихъ іезуитовъ.

Введеніе въ Австріи конституціонныхъ порядковъ было своего рода спасеніемъ для Далмаціи. Отдѣльныя національности, даже самыя придавленныя, получили хотя какую-нибудь возможность громко заявлять о своихъ законныхъ потребностяхъ и о вопіющихъ несправедливостяхъ къ нимъ. Далматинцы тоже подняли энергическій протестъ противъ порабощенія полумилліоннаго славянскаго населенія горстью итальянскихъ пришлецовъ и мало-по-малу отвоевали законныя права своему родному языку, своей славянской школѣ, своей народной литературѣ…

* * *

Лѣтъ тридцать тому назадъ суда еще должны были ночевать въ Зарѣ, подчиняясь безконечнымъ процедурамъ недовѣрчивой и придирчивой австрійской полиціи, видѣвшей во всякомъ появленіи новыхъ людей покушеніе на государственную безопасность Священной имперіи. Русскіе же военные корабли, которыхъ наша сосѣдка спеціально заподозривала въ политическихъ интригахъ среди ея порабощеннаго славянства, не смѣли даже входить иначе какъ по одному въ гавани Далмаціи, и пока не ушелъ изъ этой гавани одинъ русскій корабль, другого не впускали ни подъ какимъ предлогомъ, хотя бы онъ погибалъ отъ бури или оставался безъ питья и ѣды.

Къ счастью, всѣ эти жестокіе порядки отошли теперь въ область преданій, и мы совершенно свободно вышли изъ тихой Зарской бухты опять въ безпокойное Адріатическое море.

Опять двигаемся среди настоящаго архипелага острововъ, набросанныхъ въ волны моря гораздо гуще и тѣснѣе, чѣмъ въ греческомъ архипелагѣ. Всѣ эти островки и сосѣдніе съ ними мысики, бухточки, полуострова населены природными моряками, безстрашными и ловкими, которые смѣло бороздятъ во всѣхъ направленіяхъ своими «трабакулами» бурныя воды Адріатики, и изъ которыхъ вербуютъ своихъ матросовъ всѣ южныя пароходныя компаніи и военный флотъ Австро-Венгріи. Эти-то отважные славянскіе моряки, а вовсе не австрійцы и не венгерцы, расколотили въ прахъ флотъ итальянцевъ въ памятной еще всѣмъ намъ битвѣ при Лиссѣ. Островъ Лиссу мы тоже проѣзжаемъ въ числѣ безчисленнаго множества живописныхъ, хотя большею частью пустынныхъ прибрежныхъ острововъ Далмаціи. Всѣ эти острова итальянцы давно перекрестили изъ ихъ прежнихъ славянскихъ именъ въ свои новыя итальянскія названія.

Островъ Хваръ прозвали Лезиной, Корчулу — Бурцолой, Ластовъ — Лагостой, Млѣть — Меледой, Врачъ — Браццой, а Висъ — Лиссою, и эти итальянскія прозвища закрѣплены теперь за славянскими островами во всѣхъ географіяхъ и морскихъ картахъ, точно такъ, какъ австрійское искаженіе чисто славянскаго, вполнѣ понятнаго и русскому, и сербу, и чеху, прозвища знаменитаго религіознаго вождя чеховъ, Ивана Гуся, получило даже въ русскихъ учебникахъ исторіи право гражданства подъ чуждымъ именемъ какого-то Іоанна Гусса.

Когда-то въ лабиринтѣ этихъ островковъ, словно въ непроходимомъ лѣсу, укрывались отчаянные морскіе разбойники, набиравшіеся изъ бѣглецовъ сосѣднихъ славянскихъ странъ, которыхъ не въ силахъ былъ преслѣдовать въ этихъ запутанныхъ каналахъ и каналъ чикахъ, заливахъ и заливчикахъ, среди этихъ скалъ и подводныхъ камней, никакой военный корабль. На многихъ скалистыхъ островахъ еще виднѣются въ грозной живописности башни и стѣны былыхъ гкмковъ и крѣпостей, изъ которыхъ, впрочемъ, нѣкоторыя поддерживаются и теперь.

Островки особенно часты, проливы особенно узки, когда проходишь около стариннаго городка Шебеника, или Себенико, и выговору итальянцевъ. Здѣсь на каждомъ шагу подводные камни, и капитаны пароходовъ должны не зѣвать. Еще раньше Себеника мы миновали старую Зару, — «Zara vecchia», римскую Діодору, — и потомъ живописный маленькій городъ Врану, нѣкогда извѣстное гнѣздо рыцарей-храмовниковъ, державшихся здѣсь со временъ крестовыхъ походовъ болѣе двухсотъ лѣтъ…

Въ Себенико, красиво лѣпящійся своими укрѣпленіями по крутизнамъ берега, мы не заѣзжали, а видѣли его только издали.

Въ Сплетъ, или, по-итальянски, въ Сполато, мы пришли въ 5 часовъ вечера. На пароходѣ мы познакомились съ однимъ любезнымъ жителемъ Вѣны, по фамиліи Вагнеръ, который вызвался познакомить насъ со всѣмъ, что есть интереснаго въ городѣ. Какъ только пароходъ остановился у пристани, мы съ женою и нѣмцемъ отправились пѣшкомъ бродить по городу. Сейчасъ же отъ пристани, по берегу моря, тянется широкая, отлично вымощенная набережная съ электрическими фонарями, по которой свободно можетъ прогуливаться какая хотите толпа.

Съ этой комфортабельной современной набережной вы можете охватить однимъ взглядомъ характерную физіономію интереснѣйшаго древняго города.