Славянская энциклопедия - [100]

Свадебный обряд и его связь с поминальным обрядом

Фасмер возводит слово «невеста» к значению – «неизвестная» (от «не ведать», «невесть кто»), видя в данном слове табуистическое название, которое должно было защитить женщину, вступающую в брак, от злых сил.

С момента просватывания невеста оказывается на особом положении: она становится в своем доме гостьей, ничего не делающей и обязанной казаться грустной.

Существуют весьма показательные данные, которые свидетельствуют в пользу того, что в основе свадебного и похоронного ритуалов лежат общие обстоятельства. К ним относится, например, хорошо известный факт, что в досвадебный период невеста ходит в темной, «печальной» одежде, т. е. совершенно так, как того требуют траурные обычаи. Невеста венчалась иногда в девичьем сарафане и в легком шерстяном кафтане черного цвета с белым платком на голове, которые обычно надевали при трауре.

Невесту обычно «закрывали» черной фатой, всю неделю до свадьбы невеста сидит с подругами «завешанная». Обычай «закрывания» невесты считался не только семейным, но и родовым. Суть его, безусловно, охранительная, но этот оберег имел двойственную природу. С одной стороны голова невесты покрывалась – это был оберег самой невесты от внешних враждебных сил. Женщина, если она нарушает этот обычай, навлекает на себя «укоры» вплоть до изгнания из рода.

В. Максимов. Приход колдуна на крестьянскую свадьбу. 1875 г.

Во время свадебной церемонии у славян были отмечены случаи ритуального обмывания (кропления) не только молодых, но и всех, кто присутствовал на свадьбе. Здесь прямая аналогия с «очищением» всех участников похорон.

Смерть, роды и вступление в брак сопровождались особым ритуалом «прощания». Обряды «прощания с умирающим» и «прощание невесты перед вступлением в брак» были опоэтизированы и доведены до высокой степени художественного совершенствования свадебными и похоронными причитаниями.

Всевозможные запреты, налагаемые на невесту, – табу видеть, говорить, есть, физическое удаление невесты от сторонних глаз, саван в качестве свадебного подарка – все это вместе взятое говорит о том, что истоки этих запретов ведут к определенному моменту системы инициации.

Девушка, достигшая половой зрелости, впоследствии в свадебном обряде – невеста, переходила в новую социальную категорию. По древним представлениям, такой переход был возможен только через прекращение добрачного существования, то есть через «умирание».

«Уходом» невесты в «иной» мир заканчивается первый период свадебного обряда. За «временной смертью» следует ее воскрешение в новом качестве. Траурные одежды предсвадебного периода меняются на праздничные, светлые. «Горемычную» поневу замужняя женщина меняет на праздничную. «Срезана» девичья коса, волосы убраны под повойник, у многих народов женщина меняет и свое имя, которое как бы воплощало в себе рождение новой души.

Рождение нового человека (замужней женщины) получило и специфическое обрядовое оформление – «поиски молодой», которую разыскивают на другой день после свадьбы.

Послебрачный ритуал поисков молодой сопоставим с другим обрядом, который носит название «поиски покойника» и представляет собой ритуальный обход жилых и хозяйственных помещений, предшествующий поминальному пиру. (В современности этот обряд проводят уже в упрощенном виде: «Умрет кто – в доме все переворачивают. Ходят везде, и говорят: „Был и нету, был и нету“».

«Родители» и «нечистые»

Умершие делились на две категории.

Это «чистые» покойники, умершие естественной смертью: от болезни, старости, – их называли обычно, безотносительно к возрасту и полу, родителями.

Другие – «нечистые» умершие (мертвяки, заложные), т. е., кто погиб неестественной, насильственной или преждевременной смертью: убитые, самоубийцы, утопленники, опойцы (те, кто умер от пьянства), колдуны.

Отношение к этим двум категориям умерших было также различно: «родителей» почитали, смотрели на них как на покровителей семьи, а «мертвяков» боялись и старались обезвредить.

Если покойник, по народным верованиям, был чем-то обделен во время похорон (например, не был соблюден обычай обязательной жертвы ему), то он «не простит, а свое возьмет».

Поминальный пир

Поминальный пир, в котором возлиянию (поливанию) отводилась одна из основных ролей, был известен почти всем народам мира. Для славянских язычников, если следовать рассказам «Повести временных лет», было характерно его совершение как до, так и после погребения.

Возлияние до погребения служило, по-видимому, символом скорого неизбежного перехода в мир иной. У угорских словенцев, когда человек умирал, ему лили на лицо воду. Во многих местах Старой Руси умирающего омывали заживо, что должно было способствовать легкому и безболезненному переходу из жизни в смерть.

Поминальный пир, который совершался после погребения, был многоплановым по своей сути. Цель его состояла в необходимости отогнать злые силы от живущих. Языческий пир нужно рассматривать прежде всего как оберег. Если допогребальные возлияния должны были облегчить переход в «новую» жизнь (и служили символом этого перехода), то послепогребальный пир способствовал тому, чтобы уберечь живущих от злого влияния мертвых.