Славянорусский корнеслов - [68]
Вседержитель установил один для всех общественный мировой порядок: нераздельно в Духе языка веры истинной, но неслиянно по плоти, т. е. не смешиваться национальными языками-наречиями, пребывая каждому народу в трудах на своей земле. И по всей истории одна святая Русь веками сохраняла этот Божий порядок, объединяя любые наречия и многие народности в Православное Царство. Имея в языке всю полноту смыслов, великорусский народ всегда понимал и принимал с добром все народы, ибо они родные его ветви языковые.
Когда-то Пушкин написал Маленькие трагедии (Европы) и облагородил, украсил их, сделав лучше, чем сам оригинал. Теперь они, как вечно маленькие, собрались в мировое сообщество и отплатили нам, обустроив холокост русской цивилизации. Но недолго им осталось рубить сук, на котором сидят над бездной.
Есть известный закон: когда людям угрожает тотальная смерть Рода, автоматически возбуждается инстинкт самосохранения. Посему и поднялся на планете бунт народов, верующих и неверующих, против глобализации. Ведь убийце рода человеческого вообще никто не нужен на земле, и Америка-Европа (слуги его) первыми уже оказались в глобальной ловушке дьявола, как атомные гумотходы отработанные.
Эсхатология (эсхата — конец, логос — слово) — это наука не просто о последних судьбах мира, как принято ее называть, но о последних словах правды Христа на земле. Великие цивилизации вначале погребали в себе корни словесные, затем быстро разлагались и покрывались прахом, оставляя потомкам лишь окаменелости бессловесной культуры мертвых.
Та же судьба постигла уже и западную цивилизацию, оставляющую после себя лишь остекленевший ужас небоскребов и пирамид — а над ними ее безумие носится и хохот сатаны, как в последние дни творения.
Когда-то мір боролся с преступностью и искал ее корни, чтоб пресечь. Сейчас устал. Понял наконец, что он и есть этот самый корень.
Обрыв в человеке корневой связи первородной: с отцом ли, с отечеством — оставляет в нем ноющую мета-рану, как черную дыру, которую он постоянно ищет успокоить, как бы накормить преступленьями. Рану, впрочем, можно найти с помощью психоанализа. Но в качестве лекарства у психоанализа только словесные профи-гвозди, которыми он и забивает любую болезнь еще глубже вовнутрь. На самом деле существует лишь одно лечение: восстановление корневой связи, которая всегда ведет к Корне-Слову Отца. Нарастающий в мире процесс обрыва первородных корней происходит давно. На поверхности это выплеснулось проблемой отцов и детей, молодежной революцией на западе и безысходным одиночеством, отразившимся во всей западной философии.
Западные госверхи, как преступники в законе, давно стали крестными отцами транспреступности, провозгласив: мафия безсмертна. Ну, а наши верхи отвязанные и обрезанные, как пред смертью міра, вытворяют такое, чего история еще не видела. Безкорневая цивилизация мертвых обречена.
Совершенно все в планетарном космосе и живой природе имеет корни, привязано к почве, к своему фундаменту, Первоначалу. Отвязанный же мір запутался в паутине, зацепился за русский мир и повис над бездной. Это называется новый мировой порядок…
Одно древо (Познания) низвело нас из Рая на землю, другое (Креста) возводит нас на небеса. (Святоотеческое изречение).
Но что мы видим: высокоразвитый Адам сидит высоко на Древе познания, как змей, и грузит народ наш, страну последним своим злом. Путь падшего человечества от Древа жизни к Древу познания оказался путем из Рая на землю и во ад.
Остановить это апокалиптическое уничтожение МИРА и всей жизни на земле, которое с дня на день станет необратимым, может только отсечение Америки-Европы от России с последующей генеральной дезинфекцией страны от трупных ядов и гумотходов атомных.
Человек, как божий псибиокомпьютер, рождается с исходной базой данных, со всеми приложениями и программами, которые будут ему необходимы на все случаи жизни земной и даже вечной, небесной. Раскрыть их может воспитание (образование), которое соответствует первородным правилам работы языка и мозга. Тогда разум человека будет иметь защиту от безчисленных вирусов, а язык сохранится его надежным водителем. Ведь язык созидает и мышление, и нравственность.
Сегодня, когда в разгаре последняя мировая информационнная война — все находятся под погрузкой, и даже в лесу сидящие, и под землей. Квинтэссенция лжи оседает в каждом на первородную (личную) базу данных и заменяет ее: для нового мышления и языка с отцом лжи, убийцей человеков. И все это происходит помимо воли и сознания.
Итак, наш мозг, сканируя-считывая события и явления, слова и речи в окружающем мире, как божий паучок-трудяга, непрерывно плетет и сшивает логической нитью внутри свою паутину, мировоззрение, накапливает базу данных, причем, из всего, чем его грузят. Ему все равно. Ибо он создан как автомат-логик, стремящийся во всем дойти до корней, до самой сути и все со всем связать. А нравственность, совесть, различение духов — все это у каждого должно быть, как царь в голове, а если нет, то нет и людей на земле — одни тела прозомбированные.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.