Славяне - [6]

При этом критерием разделения этносов и их типов является интенсивность (плотность) потоков информации. При всей малой реальности количественного измерения этих потоков, а также ряде передержек в самой концепции она по сути своей представляется плодотворной.

Попытаемся проанализировать существование такого явления, как этнос, с позиций информационной модели. Учитывая, что основной характеристикой, без которой этноса просто не существует, является этническое самосознание (т. е. сознание единства членов этноса и их противопоставления остальным людям), условием существования этноса можно считать информационную проницаемость общности (сама общность может иметь самые разнообразные проявления), т. е. наличие у всех ее членов устойчивой информации о "своих" и о существовании вне нее "чужих". Отсутствие такой проницаемости делает невозможным возникновение этноса, а ее исчезновение ведет к исчезновению этноса. В синхронном аспекте проницаемость существующего этноса дополняется традиционным этническим самосознанием (этнической памятью - проницаемостью в асинхронном аспекте), которое может существовать некоторое непродолжительное время (до нескольких поколений), даже после исчезновения всех остальных аспектов единства этноса. Поэтому исчезновение синхронной проницаемости может некоторое (подчас продолжительное) время компенсироваться наличием асинхронной.

Попытаемся рассмотреть с позиций информационной модели начальный этап этнического процесса - этногенез. Для возникновения этноса можно назвать несколько необходимых условий. Первым является культурное единство формирующейся этнической общности (характер и глубина этого единства априорно, а тем более однозначно неопределимы). Вторым условием является территориальная непрерывность или, по крайней мере, наличие устойчивых средств коммуникации между всеми частями территории. Третьим - наличие языка общения, что и обеспечивает обмен информацией внутри общности. Требование единства языка, безусловно, является завышенным, достаточно ситуации билингвизма, так же как завышенным является требование политического (потестарного) единства, не говоря уже о единстве антропологическом (что ни в коей мере не отвергает наличия единства по всем перечисленным параметрам у большинства формирующихся этносов). Однако для осознания своего единства и противопоставления себя окружающим (т. е. для возникновения собственно этноса) этого недостаточно. Необходимо, чтобы члены рассматриваемой общности располагали информацией о своем единстве, отличающем их от окружающих, т. е. чтобы общность была информационно проницаема. Существенно также, чтобы представления о единстве и особенности были актуальны для членов общности.

Информационная проницаемость, очевидная для нового времени, не столь очевидна уже для эпохи средневековья, а тем более для первобытности. В условиях континентальной лесной зоны (северной или тропической, по-видимому, принципиального значения не имеет) и характерной для нее островной системы расселения (господствовавшей здесь, как показывают археологические материалы, на протяжении тысячелетий, а в ряде регионов вплоть до нового времени) подобная проницаемость для эпохи первобытности проблематична. Связана она с двумя явлениями: достаточно быстрыми миграциями и повышенной мобильностью населения в переломную эпоху, предшествовавшую формированию раннеклассового общества (так называемая эпоха "военной демократии"). Быстрые миграции в лесной зоне затруднены и сравнительно редки (в отличие от достаточно типичных постепенных инфильтраций), а процесс формирования раннеклассового общества в лесной зоне Восточной Европы начинается лишь во второй половине I тыс. н. э. Сказанное относится к зонам с островной системой расселения и затрудненными связями между островами расселения (хозяйство населения каждого островка было ориентировано на автономное или почти автономное существование). В условиях пестроты ландшафтов, "а границах ландшафтных зон, побережий или зон, дающих возможность легкого передвижения (степи), информационная проницаемость заселенной территории резко возрастала, что неизбежно должно было облегчать и ускорять процесс этногенеза. Однако частые миграции (типичные для степной зоны и некоторых прибрежных районов) прерывали процесс этногенеза еще до его завершения [223]. Стимулировало и резко ускоряло ход этногенетического процесса соседство с уже существующими этносами, а особенно с государственными образованиями (информационная проницаемость при этом могла обеспечиваться активностью более развитого общества-соседа), в то время как вхождение в него в зависимости от конкретной ситуации могло, как стимулировать, так и затормозить (и даже прервать, или предотвратить) этногенез.

Существование единого славянского этноса, возникшего не позже, чем накануне переходного этапа к сложению раннеклассового общества, можно предполагать исходя из наличия у славян X - XI вв. некоторых элементов общего самосознания [194]. Зону, в которой протекал этногенез славян, следует искать в первую очередь в лесостепи, скорее всего, на южной границе леса или в предгорьях Карпат среди общностей, обладающих некоторым культурным единством, непрерывной территорией, общепонятным языком и единым наименованием (если оно известно). В качестве факультативных критериев могут быть привлечены политическое и языковое единства, единство для всей общности наимёнования ее соседями.