Славяне и арийский мир - [18]

Очевидным возражением против этой теории служит то, что болото Рокитно недостаточно обширно, чтобы быть колыбелью расы столь многочисленной, и что атлетическая и энергическая раса, какой были арийцы, превосходящая жизненной силой все другие народы, вряд ли могла получить начало в нездоровой местности, где условия существования ослабляют; притом болезненный альбинос, с волосами мочального цвета, какие встречаются в болотах Рокитно, ни в чем не походит на тип арийца с рыжими волосами, с белым и румяным лицом, с могучим и здоровым видом. Более того, существуют основательные причины предполагать, что первобытные арийцы были пастухами, ведшими кочевую жизнь, а этот род существования невозможен в болотах Рокитно.

Два года спустя к европейской гипотезе присоединился Линденшмидт, который считает, что мы должны отказаться от мысли об арийском переселении, шедшем с Востока, как от старой утопии, вышедшей из исторических преданий^{26}. Он доходит до заключения, что общий словарь первобытных арийцев не носит характера специально восточного, и подобно Бенфею думает, что отсутствие первобытных арийских наименований для слона и верблюда, льва и тигра представляет сильный аргумент против азиатского происхождения. Он оспаривает также, хорошо подобранными примерами, теорию Гена о том, что направление завоеваний и переселений следовало всегда движению солнца, с востока на запад.

Он утверждает, что жизненная энергия и сила распространения арийцев единственны в своем роде. Они долговечны и обладают большой мускульной силой; поэтому невероятно, чтобы колыбель столь великой, могучей и энергичной расы была в Азии, где, насколько мы можем констатировать, не развивалось физических способностей. По его мнению, пример готов, скандинавов, норманнов, шотландцев, англичан, немцев и датчан, завоевавших Юг, колонизировавших Америку и покоривших обширные пространства в Азии, показывает нам, что именно в Северной Европе найдем мы в их наибольшем развитии признаки энергической расы арийцев. Область, где эти характеристические признаки получили наибольшее развитие, и будет, по всей вероятности, той, где раса получила свое начало.

Затем Флигир возобновил в 1881 году теорию Куно о первоначальных соотношениях между финским и арийским языками, из чего он вывел заключение, что истинная vagina gentium (лат. лоно народов, еще одно определение Скандинавии историком Иорданом. — Примеч. ред.) должна находиться в Восточной Европе.

Новая эпоха открылась для обсуждения в 1883 году, после выхода в свет двух замечательных трудов, которые ярко осветили весь вопрос и имели решительное влияние на общественное мнение. Первый был труд Карла Пенка^{27}, едкий, несколько исключительный, довольно слабый в филологическом отношении, но с большой силой снова выставивший антропологические аргументы, выдвинутые Пёше. Второй, представляющий самый важнейший из трудов, когда-либо написанных об этом предмете, был трактат д-ра Шрадера^{28}, содержащий осторожное и методическое изложение всего вопроса.

Так как многие из аргументов и фактов, представленных этими писателями, будут воспроизведены в следующих главах, то в этом кратком историческом изложении достаточно лишь отметить те заключения, к которым они пришли.

В своих Origines Ariacae (лат. «Истоки Ариев») и в позднейшем труде^{29}, где он отвечал своим критикам и поддерживал свои мнения новыми фактами и новыми аргументами, Пенка утверждал, что арийская кровь не имеет того же распространения, как и арийский язык. Он доказал, что народы арийского языка принадлежат ко многим различным антропологическим типам. Первобытные арийцы должны были, однако, образовать одну расу. Что-нибудь одно: или физические типы должны были развиться после лингвистического разделения, или же арийский язык должен был распространиться между расами неарийской крови. Первое предположение становится весьма невероятным, когда мы видим, как устойчиво сохраняется тип в течение тысячелетий у египтян, негров, евреев. Второе предположение очень вероятно, так как встречались многочисленные примеры перемен языка, не сопровождавшихся переменой расы. Короче говоря, язык изменчив, тогда как раса устойчива. В таком случае является вопрос: из пяти или шести типов, представляемых народами арийского языка, который наиболее верно воспроизводит тип первобытных арийцев? Пенка утверждает, что самая чистая арийская кровь встречается в Скандинавии, между шведами, белокурыми, голубоглазыми и с долихокефалическим черепом. Он утверждает, что чистых арийцев представляют лишь северные германцы и скандинавы, расы весьма плодовитые, высокорослые, одаренные энергией, мужеством, большой физической силой, и что эти замечательные дары сделали их способными завоевать более слабые расы востока, юга и запада и навязать им свой язык. Если расы Центральной и Южной Европы представляют едва лишь несколько черт сходства с расами Севера, то это поэтому, думает он, что у смешанных рас существует стремление возвращаться к одному из первоначальных типов. Он утверждает, что северная раса, плодовитая в холодном климате, становится бесплодной под южными широтами и, наконец, вымирает; тот факт, что между южными арийцами благородный класс выше и белокурее, чем крестьяне, напоминает о завоевании этих рас расой с Севера.