Слава богу, не убили - [117]
…Долго, неизвестно сколько, бесконечно, он продирался через лес, то и дело застревая в непролазном, ощетиненном, колюще-режущем буреломе. Он не представлял себе и не пытался определить направление движения — что толку в кромешных потемках?.. То, обессилев от этого слепого медленного продирания, думал: «пересижу ночь» — и валился под ближайшее дерево. То, окоченев в неподвижности, решал, что лучше хоть как-то шевелиться…
Кирилл смутно помнил, что одна нога у человека чуть длиннее другой, поэтому заблудившиеся в лесу часто ходят по кругу — но что надо делать, чтобы этого избежать, не знал. Саднило разодранное лицо, ломило ушибленный затылок, и, главное, все сильней ныло проклятое колено, заставляя снова садиться. Или вдруг начинала страшно кружиться голова — он жмурился, хватался за первый подвернувшийся ствол, громко вдыхал-выдыхал сквозь выбитые зубы… Забрел на болотину и, потеряв остатки ориентации, все чмокал и чмокал жижей, продавливающейся из-под мягких ухабов; пару раз провалился до середины голени.
Дождь заряжал, прекращался, возобновлялся — но в конце концов, уже ближе к утру, небо стало расчищаться, засквозили звезды: теперь можно было что-то перед собой разглядеть.
Поначалу он отрывисто пыхтел матом, потом замолчал, только кашлял да дышал тяжело. Но в конце его хватало лишь на редкое тихое постаныванье. Многократно вымокнув, продрог до костей — от этого ли, от страшной ли усталости его начало потрясывать.
Прояснившееся небо забрезжило между деревьями — какой-то там был прогал в лесу. Оказалось — просека. Затянутая густым предутренним молоком, основательно заросшая высокой травой и низкими деревцами, черт знает откуда и куда пробитая. Но идти по ней было, конечно, удобней — и Кирилл пошел, видя, как светлеет с каждой минутой, как проявляются на чебэшной матовой бумаге нечеткие елки. Эту просеку под прямым углом пересекла другая — с различимыми в траве колеями. Он свернул.
Лес поредел, кончился. Перед глазами было пустое ровное пространство, крупно нарезанное лесополосами. Над этой пустой, в белых пятнах, равниной висело пустое, совсем уже блеклое небо — с редкими облачными мазками, с золотисто-розовой каймой над зыбкой чернотой дальнего перелеска, с чернеющими на розовом крохотными лопастями ветряка. Не было ничего обыкновенней, спокойней, равнодушней подобной картины — и ничего неуместнее в ней, чем единственный человек, плетущийся, скользя, шатаясь, припадая на одну ногу, невесть куда, сквозь туман, к горизонту, по узкой, в лужах, липкой тропинке.
Лицо человека, разбитое, наполовину ссаженное, лиловело, багровело, бурело свежей коростой. Справа на шее, плече и груди запеклась кровь, натекшая из порванного уха, слева — из пореза над ключицей. Спереди он сплошь — от обуви до волос — был вымазан подсохшей черной грязью. В дырах майки тоже темнело: царапины, кровоподтеки, синяки… На ровном месте человек спокнулся и сел на обочину тропы. Затем лег на спину.
Небо делалось ярче, вылезло солнце, высокая трава драгоценно замерцала. Звякали, тренькали птицы — или это в голове Кирилла зуммерило, посвистывало, шелестело, стрекотало неурочными кузнечиками. Какие-то радиоголоса временами налетали (притом что людей или жилья в обозримой близости не было), музыка какая-то, смутная, но привязчивая. Он поворочался во влажной траве, с натугой сел — боль увесисто перекатилась в голове. Никак не выходило справиться с дрожью.
Стиснув щербатые зубы, в несколько приемов утвердился на едва держащих ногах. Постоял, покачиваясь. Солнце уже слепило, уже грело. Туман почти исчез.
Он сделал шаг, и еще. И десять, и двадцать, и пятьдесят. Приемник в черепе по-прежнему ловил белый шум разной интенсивности, а иногда, на каких-то неведомых миру волнах, — знакомые и незнакомые мелодии, разговоры, в которые Кирилл даже вставлял свои реплики. Губы только одеревенели и не слушался засохший язык.
Вдруг оказалось, что до ближайших деревьев рукой подать. Тропинка раздвоилась: одна стежка, едва различимая, нырнула к зарослям, в балку, вторая свернула и повела верхом — туда, где показались крыши неприметной деревеньки, похожая на гранату ржавая водонапорная башня с аистиным гнездом наверху. Кирилл шел по этой второй, пытаясь распознать музыкальную тему, отдающуюся в нем дразнящим затухающим эхом. На-на-на-на-а-а… На-на-на-на-а-а… Давай покрасим холодильник в черный цве-ет… «Крестный отец»… Нино Рота… Love Theme From the Godfather… М-м-м-м… Прилипло…
Поднималось солнце, высыхала роса, зудели насекомые. Растворялись в лазури белые нитяные, паутинные завитки. Легкий ветер ворошил свеже-зеленое поле в яркой маковой сыпи, лесополосу, прикрывшую овраг с проржавевшим автоостовом на дне. Чумазый, окровавленный, оборванный некто ковылял, пьяно-валкий, мимо, ежился и мычал Love Theme с коричневых сицилийских каменистых холмов.
Глава 26
Он вышел к деревне с тыла, с огородов — влез на один заброшенный, толкнув забор, и без того почти упавший, продрался через бурьян, уже отчетливо слыша квохтанье и лай. Откинул запор кряхтящей калитки, вышел на пустую улицу. Прямо напротив него были люди: за забором лоснилась автомобильная крыша, брякнула цепью, гавкнула басом псина. Ей откуда-то ответила другая. Кирилл не мог бы сказать, действительно ли надеется, хоть в малейшей степени, на участие и помощь или просто рассчитывает узнать, где он находится и в какой стороне цивилизация. Ему показалось, кто-то мелькнул в окне дома, за тюлевой занавеской — но, может, показалось…
Новый роман лауреатов премии «Национальный бестселлер» 2003 года обладает всеми достоинствами "[голово]ломки" плюс еще одним – он остро социален. Настолько остро, что картины современности невольно окрашиваются зловещими отблесками не просто вершащегося, но уже свершенного апокалипсиса. Детективная интрига ни на минуту не отпускает читателя – герой, невольно включенный в какую-то многоходовую комбинацию, раз за разом ставится под удар. Порой кажется, на него ведет охоту полиция, порой – тоталитарная секта, порой – помешанный на экстриме друг детства, а порой читатель уверен, что герой "Серой Слизи", подобно герою "Сердца Ангела", сам совершает все эти чудовищные преступления.
Новый роман рижских авторов продолжает линию их предыдущих книг. Перед нами отменный триллер, стремительно набирающий обороты и в итоге из детективного «квеста» с загадочными смертями и жуткими совпадениями перерастающий в энергичный «экшн».
Александр Гаррос и Алексей Евдокимов — лауреаты премии «Национальный бестселлер», авторы трёх романов, в которых жёсткая социальная публицистика сочетается с лихо закрученным сюжетом. «Чучхе» — сборник из трёх повестей, построенных целиком на злободневных российских реалиях. Мистический триллер тут встречается с политическим, интрига непредсказуема, а диагноз обществу безжалостен.
В сетевые и ролевые игры играют студенты и менеджеры, врачи и школьники, фотомодели и драгдилеры, писатели и читатели… притворяясь эльфами, инопланетянами, супергероями. Жестокими и бессмертными.В плену иллюзий жизнь становится космической одиссеей безумцев. Они тратят последние деньги, они бросают семьи и работу, они готовы практически на все, чтобы игра продолжалась.…Когда всемогущий Инвар Мос пошлет тебе sms, твое время начнет обратный отсчет. И останется только выбрать — охотник ты или жертва. Догонять или убегать.
![[Голово]ломка](/storage/book-covers/48/48bcbb9586c15c2ee711bf63c8bdeaee9253900e.jpg)
Что это? История о том, как мелкий банковский пиар-менеджер превращается в безжалостного супермена? Или — история обыкновенного безумия? Или — история конца света, наступающего для одного отдельно взятого человека? Или — русскоязычная версия «Бойцовского клуба» и «Американского психопата»? Или, может быть, пересказ модной компьютерной игры? Это — головоломка, шокирующая литературная провокация, крепко замешанная на жестком триллерном сюжете.
Эта книга будет полезна и тем, кто собирается в Ригу впервые, и тем, кто часто в ней бывает, любит ее и хорошо знает. А также тем, кто подумывает о приобретении недвижимости в самом «русском» государстве Евросоюза, о получении европейского вида на жительство, о ведении бизнеса в стране Еврозоны, где при этом всегда можно объясниться по-русски. Советы, куда сходить, что съесть и чем запить в ходе недолгого визита в латвийскую столицу. Рассказ о том, чем отличаются курортные побережья близ Риги, – для тех, кто захочет провести в Латвии лето.
Одиннадцать лет назад жестокому и таинственному маньяку по прозвищу Фокусник, на счету которого было шесть жестоко убитых мальчиков, удалось избежать поимки.Одиннадцать лет назад убийства прекратились, и следователи считали, что Фокусник либо умер, либо остановился.Но теперь Фокусник возвращается и снова начинает охоту.И на пути у него встает комиссар полиции Луи Мистраль.Он без колебаний рискует собой, чтобы выманить Фокусника из его логова. Но что, если его действия поставят под угрозу жизни близких комиссару людей?
Хэллоуин, канун Дня всех святых, когда, по поверью, может случиться всякое — и плохое и хорошее, когда становится возможной любая чертовщина.Секретарша юридической фирмы Нэнси Кинсед, явившись утром на работу, вдруг обнаруживает, что никто из сослуживцев ее не узнает. Охваченная ужасом девушка убегает и начинает скитаться по городу… а внутренний голос все время говорит ей, что в восемь вечера наступит час зверя, час, когда она должна будет совершить убийство.
Поздний час. Безлюдная ледяная трасса. Зимняя тайга. Сломанная машина в кювете. Замерзающая девушка борется из последних сил, чтобы выжить на страшном морозе. Мрачные картины из прошлого всплывают в памяти, заставляя переосмыслить все те события, что произошли с ней до этого момента. И вдруг она осознает, что нечто жуткое скрывается среди заснеженных деревьев, что-то намного ужаснее, чем все то, с чем она сталкивалась до сих пор. Остается лишь бороться: с холодом, ужасами ночной тайги, кошмарными воспоминаниями и собственными фобиями…
2012 год, указанный в пророчествах майя, наступил! Мэри всю жизнь посвятила науке пожертвовав любовью и счастьем. Но вдруг выясняется, что она ждет ребенка. Это чудо! Она уверена, что это необычное дитя, оно должно вырасти в новом мире. Поэтому человечество должно исчезнуть. Она заражает себя смертоносным вирусом и сеет болезнь. Но противоядие принять не успевает… Манхэттен становится закрытой зоной, где царит боль и смерть. В ней оказались жена и дочь бывшего спортсмена Патрика Шеперда. Он решает спасти их любой ценой, отыскав спасительную вакцину.
Анна, дипломница биологического факультета, ждет не дождется, когда она наконец через две недели защитит магистерскую диссертацию, освободится и у нее появится время и для маленькой дочки, и для друзей. Ее научные интересы связаны со спором о происхождении птиц, вокруг которого кипят такие страсти, что, когда научного руководителя Анны находят мертвым с ее дипломом в руках, она начинает опасаться за свою безопасность. Однако правда страшнее и проще, и Анне предстоит разгадать немало тайн и узнать ошеломляющие вещи о себе, своих близких и друзьях.
Позвольте представить вам Гарри Пиклза. Ему девять с хвостиком. Он бегает быстрее всех в мире, и у него самые красивые на свете родители. А еще у него есть брат Дэн. И вот однажды Дэн исчез. Растворился. Улетучился. Горе сломало идеальное семейство Пиклзов, родители винят себя и друг друга, и лишь Гарри верит, что найдет, обязательно найдет Дэна. Поэтому надо лишь постараться, сосредоточиться, и тогда все вернется — Дэн, папа, мама и счастье.«Игра в прятки» — горький, напряженный, взрывающийся юмором триллер, написанный от лица девятилетнего мальчика.