Слава богу, не убили - [106]

…Психи, бомжи, попрошайки, блатота с татуированными пальцами, визгливо хамящие проститутки, цыганы-нарко- и «чебуреки»-работорговцы, нагло заискивающие педофилы, игроманы, вынесшие из дому последнее, обколотые черняшкой родители, слабоумные завшивленные маленькие дети, исчерна-лиловые кровоподтеки, женские груди, исполосованные раскроечным ножом, кровавая каша дробовых ранений, туберкулезный кашель, мат, плач, бред, угрозы, истерики, припадки — так ведь забудешь на фиг, как нормальные человеческие лица выглядят, какие слова люди друг другу говорят, как вообще ведут себя среди нормальных людей…

И еще следи постоянно, чтоб самому из резинострела в глаз, а то и пером в печень, а то и из боевого оружия в лобешник не схлопотать — вот так вот Санька́ Мурашова экипаж приехал калдырей гонять, бухающих на детской площадке, а один из тех достает расточенный газовик и бах в упор: Саньку три операции и инвалидность… А командировки на Кавказ — где тебя угрохают на хрен черт знает в какой заднице чуркестанской, в каком-нибудь Карабудах-мать его-кентском районе, и всем будет насрать: и на тебя, и на то, что у тебя дочка маленькая больная останется (знаете, козлы, что такое врожденный токсоплазмоз и к чему он приводит? И сколько лечение стоит?)… И ради чего всё, главное? Вон, Ситников Миха двадцать лет отслужил, бандитов вооруженных брал, обе чеченские войны прошел — так пенсию ему положили, когда уходил, две с половиной штуки рублей!..

Конечно, никто на такой работе собачьей не задерживается: вечный некомплект личного состава (один сотрудник и один стажер в гражданке в вечернем наряде — обычное дело). В Москве, говорят, в ППС только иногородние: какой москвач туда пойдет? Да кто вообще пойдет? Пацаны молодые год, два, три в батальоне послужат — и валят: кто вообще из милиции, кто за высшим образованием и в розыск хотя бы. Остаются — единицы, вроде Виталя, которому ну куда валить? Десять лет почти в патрульных — психология сложилась, могила теперь только исправит.

Только как это Надьке объяснишь, когда она опять кричать начинает, что денег ни на что не хватает, одни проценты по кредитам сколько сжирают и все такое? Я, мол, допдежурства вынуждена брать и патронажкой во время отпуска горбатиться, хочешь, чтоб я вообще подохла?.. Правильно, вынуждена — какая зарплата у медсестры в четвертой городской? Надюха говорит, в два, а то и три раза меньше, чем в Москве — где, между прочим, еще с больных за каждое дежурство сестры рублей по семьсот имеют… Правильно — а матери твоей шестидесятилетней к каким-то богатым уродам наниматься приходится за котом смотреть, пока те в Эмиратах очередных. Мать не уследила, кот этот долбаный в окно удрал, с карниза упал, че-то там поломал себе — так эти суки матери: оплачивай операцию!.. Правильно, блин. Это считается правильно. Вы же быдло. И еще смотрят на тебя криво: менты, видите ли, злые, менты закон нарушают.

А чуть что — тебя же и зовут первым делом. Приезжают Виталь с мужиками на ограбление, там такая коза в четырехкомнатной с евроремонтом: ах, вы знаете, я бумажника не могу найти с кредитными карточками. Последний раз я его четыре дня назад доставала в торговом центре, тогда, наверное, и украли. А ППС на хрена звать? Ах, ну откуда я знаю, кого звать, ну меня же ограбили! Как это — самой заявление нести?..

Про всяких двинутых и говорить нечего: к соседям ремонт делать строители ходят — а вдруг бандиты? Собака за стеной громко лает, разберитесь. Муж задолбал ваще, синячит, ругается, увезите козла; щас я только сковородкой его по калгану еще приложу напоследок!.. Или до белочки допьются, мудятлы, — и сами ментов вызывают. Приезжает как-то Виталев экипаж «на адрес», дверь амбал открывает, упортый в мясо — и ни слова ни говоря первым делом Виталю в морду. Скрутили его, спрашивают: а это, говорит, я сам позвонил — подраться че-то захотелось!.. Половина звонящих в дежурную часть еле слова выговаривают. Но ты обязан ехать на все вызова без исключения, потому что каждый звонок на «02» регистрируется и по факту каждого выезда положи рапорт. А они — жалуются: поздно приехали! А как тут везде успеть, когда ни людей не хватает, ни машин, ни хера?..

Понимание, что всю взрослую жизнь он занимается тем, чем не хочет заниматься никто, большую часть этой жизни, было основой Виталькиного самоощущения: осознанное чувство, что тебя не ценят, боятся, норовят назначить виновным постепенно превратилось в подсознательную убежденность в виновности всех перед Виталем. Но вопрос, почему же Виталь оказался — и так прочно увяз — тут, он себе никогда не задавал, изначально чувствуя отсутствие альтернатив: а куда ему еще было идти после армии, в конце девяностых, в провинции, где тогда вообще работы не было? Ему, приехавшему в областной центр из совсем уж глухого районного? Ему, в двадцать лет не знающему и не умеющему ровно ничего: ну что Виталю дала школа, где он выказал способности в одной-единственной дисциплине — хроническом и демонстративном нарушении дисциплины? Или учага, где он, пробавлявшийся кражей цветметов, появлялся изредка, ненадолго и для того в основном, чтобы поддуться палью в сортире — хотя отчислен был все-таки за пьянку и последующее оскорбление препода действием? Или рота МТО в/ч 3377 в Железногорске, где в первый год он освоил навык придерживать пальцами глаза, когда тебя, послушно нагнувшегося, дедушка херачит — дабы следов не оставалось — кулаком по шее (придерживать, стало быть — чтоб не вылетели); а во второй узнал опытным путем, на сколько сантиметров в мочеиспускательный канал духа входит сварочный электрод?.. Ну так куда ему было податься, кроме как в патрульно-постовую, где вечный недобор, куда достаточно краткосрочных курсов и где компенсацией за ощущение своей парийности тебе дается полная власть над еще большими париями?..