Сладостный плен - [104]

Он прошелся по бедрам Эрики своими нежными руками, даря ей ни с чем не сравнимое наслаждение, потом руки его скользнули выше, коснулись груди, а губы принялись покрывать легкими поцелуями ее плечи. Дрожь пробежала по телу Эрики от его смелых ласк.

– Потому что мне доставляет огромное удовольствие тебя вот так трогать…

В голосе Фаулера звучала едва сдерживаемая страсть.

Слабый стон сорвался с губ Эрики, когда Данте, прижавшись щекой к ложбинке между ее грудями, взял в рот один нежный розовый бутон, потом другой. Эрика обхватила его темноволосую голову обеими руками. Ее собственная голова шла кругом от исходившего от Фаулера приятного мускусного запаха и от его прикосновений.

– И потому что я страстно хочу вот так тебя трогать…

Его рука, скользнув по животу Эрики, коснулась ног, нежно развела их в стороны и снова метнулась вверх, к одному розовому соску, потом к другому. Эрика порывисто задышала. Ресницы ее, затрепетав, смежились, закрыв от ее взора окружающую ее действительность. Осталось лишь восхитительное чувство, которое вызывали в ее теле умелые ласки Данте.

– Ты возбуждаешь меня так, как еще не удавалось возбудить ни одной женщине. Голос Фаулера звучал хрипло, губы коснулись груди Эрики, скользнули по ее животу, выводя на нем замысловатые узоры, спустились ниже… Когда пальцы Данте раздвинули мягкие складки между ног и окунулись во влажное тепло, Эрика почувствовала, как ее захлестывает волна наслаждения. Через секунду рука его скользнула выше, вновь прошлась по животу, потом опять опустилась вниз, к источнику неиссякаемого блаженства. Губы Фаулера сомкнулись вокруг одного розового бутона, а рука стала ласкать другой вздымающийся розовый пик.

Эрика ощущала прикосновения рук и губ Данте повсюду по всему телу. Его ласки становились все более изощренными.

У Эрики перехватило дыхание, когда поцелуи Фаулера добрались до ее талии, а ловкие пальцы забирались все глубже, заставляя ее сгорать от страсти. Эрику бросало то в жар, то в холод. Она хотела Данте так сильно, что желание это поглотило все остальные мысли. Ласки, которыми он ее окутывал, словно раскаленной лавой, были так сладостно-мучительны…

Наконец Данте повернул Эрику к себе лицом. Он раздвинул ей ноги и прижался к ней напряженной плотью. Сладострастный стон сорвался с губ Фаулера, когда он с силой вошел в нее. Его голова опустилась на плечо Эрики, и он начал осыпать поцелуями ее шею, горячее дыхание жгло ей кожу.

– Эрика, я хочу тебя… Ужасно хочу… – задыхаясь, прошептал Данте.

Когда он вошел в нее, Эрика почувствовала, как пламя страсти разгорается все сильнее, заражая их обоих жадным нетерпением. Тела их ритмично двигались, сердца бились в унисон, а Данте входил в нее все глубже, стремясь к самым потаенным глубинам ее естества. И настал тот блаженный миг, когда Эрике почудилось, что они с Данте воспаряют ввысь и летят к самому горизонту, проносясь сквозь безбрежное пространство вселенной, касаются руками мерцающих звезд, купаются в блаженных волнах экстаза.

И когда Эрика исступленно прижалась к Фаулеру, неописуемое чувство пронзило все ее существо. Ей казалось, что они с Данте составляют одно целое. Она стала живой, дышащей частью его, а он – яростным пламенем, бушующим в ней, нескончаемой жаждой наслаждения, расцветавшей пышным и нежным, словно лепестки розы, цветом.

А потом она будто попала в какой-то нескончаемый темный водоворот. Сладостное чувство пронзило все ее существо. Ей казалось, что она умирает от наслаждения. Ощущение невыразимого блаженства охватило ее. Она задыхалась, ловя открытым ртом воздух, а Данте вонзался в нее вновь и вновь, прижимая к себе так крепко, словно боялся, что она исчезнет. Наконец удовлетворенный стон сорвался с его губ, и мускулистое тело Данте содрогнулось в блаженном экстазе.

Когда погасли последние языки жаркого пламени, его тепло осталось, и Эрика поняла, что их обоюдная страсть может при желании вспыхнуть с новой силой, никогда ее не удастся утолить до конца. Эрика удовлетворенно вздохнула, понемногу приходя в себя, открыла глаза и увидела над собой прекрасное лицо Данте.

Обведя каюту все еще затуманенным взором, Эрика смущенно ахнула. Это ж надо! Оказывается, они с Фаулером удовлетворили свою безудержную страсть друг к другу не где-нибудь, а в том самом углу, в котором капитан пытался укрыться. Данте стоял, опершись своими мускулистыми руками о стену, а Эрика – ухватившись руками за его узкие бедра. Краска смущения вспыхнула на щеках Эрики, когда глаза ее встретились со смеющимися зелеными озерами в обрамлении темных густых ресниц.

– Мне тоже никогда не приходилось заниматься любовью в таком неподходящем месте, – поспешил успокоить он Эрику, поняв, чем она так смущена. – Я настолько увлекся… – его хрипловатый голос прервался, и Фаулер весело ухмыльнулся, – своей защитой, что совершенно забыл, где нахожусь. – Он провел указательным пальцем по чуть припухшим от поцелуев чувственным губам Эрики. Когда я был маленьким, мама частенько за какую-нибудь провинность ставила меня в угол. Но никогда, даже в самом страшном сне, не могло мне привидеться, что в углу можно настолько возбудиться.