Сладостно и почетно - [176]
Теперь уже недалеко, сказала она себе. Если удастся пройти по Прагерштрассе, а потом мимо крытого рынка и почтамта — только взглянуть, вдруг все-таки дом уцелел… Нет, надежды никакой не было, в той части города погибли даже те, кто прятался в подвалах, об этом ей говорили уже не раз: они просто задохнулись, в зоне пожара выживших не было. Но все равно — она только посмотрит и потом уйдет на ту сторону — в Нойштадт…
Через полчаса, где-то за Винерплац, Людмила встретила доктора Фетшера. С ней были теперь только те две женщины из Зеефорштадта, остальные разбрелись кто куда; выйдя на относительно расчищенный уже от обломков участок, они увидели группу мужчин в штатском, один стал махать им руками, делая знак не идти дальше. Оказалось, что из соседнего дома стреляли — там, похоже, засели эсэсовцы, и русские могут просто забросать квартал минами. Женщины вместе с Людмилой укрылись в провале между двумя грудами обломков, мужчины подошли ближе, и она узнала Фетшера.
— Бог ты мой, Людхен, — сказал он изумленно, когда она его окликнула. — Ты что здесь делаешь? Как ты вообще очутилась в Дрездене?
— Я приехала как раз перед налетом, в тот же день — успела только побывать у фрау Ильзе. Вы ничего о ней не знаете?
— Ну что ты, если она в тот вечер была дома… — Фетшер развел руками. — Я, в общем, так и предполагал — справлялся в Шандау, туда она не вернулась. А на Остра-аллее все разрушено. Но ты сама…
— Жива, как видите. Только вот… — она повернула голову, показывая ему левую сторону лица. Фетшер помолчал, потом снял перчатку и осторожно провел пальцами от уха к подбородку.
— Наклони к правому плечу… больше, если можешь. Так… Ну, ерунда, Людхен, это поправимо — поверхностный ожог, сейчас уже настолько разработана техника пересадки, что следов практически не останется…
— Райнер! — окликнул один из мужчин. — Надо наконец решать, идем мы или не идем? Курт видел русских у Фердинандплац…
— Да-да, идем! — Он опять обернулся к Людмиле: — Я все же не очень хорошо понимаю, что заставило тебя приехать, но об этом после. Мы сейчас пройдем с друзьями немного вперед; там, похоже, где-то уже совсем недалеко твои соотечественники, надо им объяснить ситуацию…
— Я с вами, господин доктор, вы же не сумеете договориться!
— Сумеем, не волнуйся, мой друг говорит по-чешски. Скажи дамам, чтобы не вздумали высовываться, пока мы не вернемся. Вон там слева прячутся эти болваны эсэсовцы — и наверняка пьяные, с них станется, что опять начнут палить по ком попало… Итак, до скорого!
Он и еще двое перебрались через завал и пошли по середине неширокой расчищенной полосы асфальта вдоль бывшей Прагерштрассе. Доктор нес в поднятой руке трость с привязанной салфеткой. Его убили сразу — не успел он сделать и десяти шагов. Откуда-то из развалин тупо и деловито простучала пулеметная очередь, и он упал, как падают убитые. Шедший рядом с ним тоже упал, но совсем по-другому, он был жив и сразу принялся трогать и ощупывать Фетшера. Ему помогли оттащить доктора в развалины, но тот действительно был уже мертв, он умер сразу — вся очередь попала прямо в него.
Людмила чувствовала, что теряет всякое ощущение реальности происходящего — так быстро все это случилось, такой чудовищно нелепой оказалась смерть человека, годами рисковавшего жизнью на каждом шагу. Только что — не прошло ведь и пяти минут! — он с нею разговаривал, не вздумайте высовываться, сказал он, это опасно, а мы сейчас вернемся…
Она сидела здесь на развалинах, в этой каменной пустыне, где сам воздух был отравлен смертью, гниением, распадом всего сущего, — сидела совершенно одна, не ощущая уже ничего, кроме безмерной усталости. Каким праздником представлялся нам когда-то конец войны, подумала она опять, какими мы были наивными, как плохо мы ее знали — страшную цену мира…
Ее привел в себя дробный перестук еще одной очереди, она подняла голову — равнодушно, без страха, без любопытства. Стреляли, вероятно, опять те самые эсэсовцы, что убили доктора Фетшера. И в ту же секунду воздух оглушительно рвануло сдвоенным громовым ударом, что-то обрушилось, обвалом посыпались обломки. Слева — в той стороне, откуда только что стреляли из пулемета, — рассеивался дым, медленно оседала бурая кирпичная пыль. Из-за поворота улицы медленно выдвинулся танк, замер, рывком крутнувшись на месте, и, словно принюхиваясь, повел вбок длинным стволом пушки.
Один из тех, кто были с доктором, вскарабкался на гребень завала, размахивая тростью с привязанной салфеткой. На башне танка поднялась крышка люка, человек высунулся по пояс, стал осматриваться. Немец с флагом спустился на мостовую, другой подошел к Людмиле.
— Прошу прощения, — он церемонно приподнял старую бесформенную шляпу. — Райнер говорил, что вы русская и предлагали помощь в переговорах… Может быть, вас действительно не затруднило бы? Дело в том, что наш чешский друг ранен, ему трудно…
— Да-да, конечно… конечно, я ведь сразу хотела…
— Тогда было опасно. Вот и Райнер, увы, тоже поторопился — подожди мы хоть несколько минут… Но сейчас, я понимаю, там в развалинах уже никого нет. Осторожно — сюда не наступайте, это может обвалиться…
Герои «Киммерийского лета» — наши современники, москвичи и ленинградцы, люди разного возраста и разных профессий — в той или иной степени оказываются причастны к давней семейной драме.
В известном романе «Перекресток» описываются события, происходящие в канун Великой Отечественной войны.
Роман ленинградского писателя рассказывает о борьбе советских людей с фашизмом в годы Великой Отечественной войны."Тьма в полдень" - вторая книга тетралогии, в которой продолжены судьбы героев "Перекрестка": некоторые из них - на фронте, большинство оказывается в оккупации. Автор описывает оккупационный быт без идеологических штампов, на основе собственного опыта. Возникновение и деятельность молодежного подполья рассматривается с позиций нравственной необходимости героев, но его гибель - неизбежна. Выразительно, с большой художественной силой, описаны военные действия, в частности Курская битва.
Роман «Ничего кроме надежды» – заключительная часть тетралогии. Рассказывая о финальном периоде «самой засекреченной войны нашей истории», автор под совершенно непривычным углом освещает, в частности, Берлинскую операцию, где сотни тысяч солдатских жизней были преступно и абсолютно бессмысленно с военной точки зрения принесены в жертву коварным политическим расчетам. Показана в романе и трагедия миллионов узников нацистских лагерей, для которых освобождение родной армией обернулось лишь пересадкой на пути в другие лагеря… В романе неожиданным образом завершаются судьбы главных героев.
В «Южном Кресте» автор, сам проживший много лет в Латинской Америке, рассказывает о сложной судьбе русского человека, прошедшего фронт, плен участие во французском Сопротивлении и силою обстоятельств заброшенного в послевоенные годы далеко на чужбину — чтобы там еще глубже и острее почувствовать весь смысл понятия «Отечество».
В книге известного военного писателя из ГДР показана жизнь и служба офицеров и солдат Национальной народной армии, в нем рассказывается о взаимоотношениях солдат и офицеров, о связи армии с народом, о становлении и воспитании воинов братской армии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Методическое пособие подготовлено на основе добытых оригиналов документов по обучению диверсионно-террористических групп на территории Чечни, а также опыта ведения боевых действий с чеченскими бандитскими группировками в августе-октябре 1999 года.Пособие предназначено для изучения тактики действий чеченских бандформирований личным составом разведывательных, мотострелковых, десантно-штурмовых подразделений ВС РФ и специальных подразделений ВВ МВД, а также для практического использования при выработке контрмер в борьбе с диверсионно-разведовательными группами и бандформированиями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
8 сентября 1943 года, правительство Бадольо, сменившее свергнутое фашистское правительство, подписало акт безоговорочной капитуляции Италии перед союзными силами. Командование немецкого гарнизона острова отдало тогда дивизии «Аккуи», размещенной на Кефаллинии, приказ сложить оружие и сдаться в плен. Однако солдаты и офицеры дивизии «Аккуи», несмотря на мучительные сомнения и медлительность своего командования, оказали немцам вооруженное сопротивление, зная при этом наперед, что противник, имея превосходство в авиации, в конце концов сломит их сопротивление.
На наших глазах в годы Великой Отечественной войны французские летчики полка «Нормандия — Неман» самоотверженно и храбро дрались за правое дело. Я видел, как они всегда рвались вместе с нашими соколами в бой с фашистскими захватчиками. В этой небольшой книжке, как солнце в капле воды, отразилась боевая дружба, сцементированная братской кровью героев в кровопролитных боях с гитлеровскими ордами, дружба двух великих народов — СССР и Франции. Ведь Москва и Париж — под одним небом. Я знал лично и работал на фронте с генерал-майором С. П. Андреевым — бывшим командиром 3-й гвардейской Смоленской ордена Суворова II степени и Кутузова II степени бомбардировочной дивизии резерва Главного командования.