Сладостная ярость - [13]

— Если бы одна мерзкая гадюка не умыкнула мои вещички, сейчас они были бы на мне вместо этого дурацкого полотенца, — не осталась она в долгу.

— Если ты не будешь держать это проклятое полотенце, на тебе вообще ничего не останется, — воскликнул он в ужасном волнении. Пот проступил на его лбу, когда злополучное полотенце сползло еще на один рискованный дюйм. Трэвис беспомощно посмотрел в сторону Элси, которая стояла в дверях и в полном недоумении взирала на Трэвиса. Никогда она не видела его таким смущенным.

— Простите, хозяин, — сконфуженно развела руками Элси. — Она проскользнула мимо меня, как дуновение ветра. Я и подумать не могла, что она посмеет выйти к вам раздетой.

— Верните мне мои штаны, — твердила Сэм.

Трэвис не сдвинулся с места. Своим удивительным пронзительным взглядом он пригвоздил Сэм к полу, словно бабочку на булавку, и девушка вдруг почувствовала, как ее решимость ослабевает.

— Твою одежду сожгли, Саманта, — сказал он твердо, взяв себя в руки. — Ты оденешь то платье, которое тебе принесли.

Но Сэм не собиралась сдаваться полностью.

— Не нужны мне ваши подачки. — И гордо вздернула кверху подбородок.

— Это не подачки. Я лишил тебя одежды, а взамен даю то, что, по моему мнению, подходит тебе гораздо больше. Это честная сделка.

— Нет, нечестная, врешь ты все. — Ее глаза наполнились слезами от злости и бессилия, но она подавила их. Ей не нужна была его благотворительность и тем более его жалость!

Он продолжал сверлить ее взглядом.

— Ты будешь носить это платье, Саманта, даже если мне самому придется напялить его на тебя. А также нижнее белье, — строго добавил он.

Несколько мгновений она молча смотрела на него, подумав, что этот человек, пожалуй, способен на то, чтобы выполнить свои угрозы. Наконец она признала за ним победу.

— Ну ладно, только прекратите называть меня Самантой. Вы оба, — сказала она, поглядев на экономку. — Я отзываюсь на Сэма или Сэмми.

Ужин мог бы пройти вполне мирно, если бы Сэм не позвали к общему столу. Она все еще не могла успокоиться оттого, что ее лишили привычной одежды и заставили надеть платье. Элси приготовила цыпленка и клецки, одно из самых любимых кушаний Сэм, которыми, однако, она редко имела возможность полакомиться. На десерт подали яблочный пирог, от которого текли слюнки. За такой едой Сэм могла забыть о болях в боках, распухшую лодыжку и вообще все на свете. Так она думала до тех пор, пока Элси и Трэвис не начали шпынять ее за то, что она не умеет вести себя за столом.

— Боже правый, Сэм! — воскликнул Трэвис. — Не спеши так, а то подавишься. Никто не украдет у тебя твою тарелку. Ты накинулась на еду, как полуголодный дровосек.

— Сэм, детка, горох едят вилкой. Ради всего святого, скажи, как ты собираешься подцепить горошины кончиком ножа? — начала воспитывать девушку Элси.

— Подноси вилку ко рту правильно, Сэм.

— И не вытирай рот рукой. Для этого существуют салфетки.

— Когда жуешь, рот не открывай.

— Еще раз посмеешь рыгнуть, я отделаю тебя рукояткой ножа! — Это взорвался Трэвис, хотя и Элси тоже была не прочь предложить радикальные меры.

Так оно и продолжалось до тех пор, пока Сэм не начала сомневаться, стоит ли изысканный ужин того, чтобы терпеть попреки своих благодетелей. Ей уже казалось, что этот ужин никогда не кончится.

По состоянию здоровья Сэм освободили от работы на кухне; однако Трэвис предупредил ее, что в скором времени ей предстоит помогать Элси по дому.

— Твое пребывание здесь создает для Элси дополнительные хлопоты, и надеюсь, ты будешь делать то, о чем она тебя попросит. Считай, что таким образом ты оплачиваешь заботы о себе, — добавил он с кривой улыбкой. — Я знаю, как ты ненавидишь любую благотворительность.

Вскоре после ужина явился доктор Пэрди. При виде чудесных изменений во внешности Сэм он не мог скрыть своего изумления. Он начал неловко что-то бормотать и заикаться, и Сэм хоть и сама была смущена, но почувствовала, как дрожат его руки, когда он перевязывал ей ребра и лодыжку.

Когда доктор ушел, Элси повела Сэм наверх в свободную спальню и дала ей длинную хлопчатобумажную ночную рубашку. Сэм так устала, что почти не обратила внимания ни на комнату, ни на ее обстановку. Она с наслаждением опустилась на толстый матрас, думая о том, что сейчас поделывают ее папаша и братья. Она даже не заметила, как Элси повернула ключ в замке. Ее уже одолевал сон.

Через час к ней в комнату заглянул Трэвис, направлявшийся к себе в спальню. Он чуть не проглотил язык, когда увидел, что девушка лежит на кровати совсем голая, сбросив на пол все простыни и покрывала. Сверху небрежной кучи на полу валялась ночная рубашка.

— Господи, дай мне силы, — пробормотал Трэвис, в страстной молитве заводя глаза к потолку, быстро запер дверь и ушел к себе. Он уже понял, что, пока Сэм будет рядом, сил ему потребуется немало. И надо было просить Бога или дать ему эти силы, или сделать его слепым.

ГЛАВА 5

Дергая за ручку запертой двери, Сэм орала изо всех сил:

— Выпустите меня отсюда! Слышите? — Она колотила кулаками по толстой створке двери, выкрикивая недвусмысленные угрозы. — Если вы мне не откроете, я справлю нужду прямо здесь на полу!