Сладость мести - [4]
Кингмен поразился: чтобы попасть на похороны, Гордону Солиду пришлось, по-видимому, лететь в Нью-Йорк прямо из Джексон-Хоул.
— Братьев я решила посадить справа и слева от двух Энн. Для них места не бронировались, но для очень важных особ, неожиданно пожелавших выразить свое соболезнование, оставался резерв. Только что сообщил о своем желании присутствовать на похоронах Макбейн, и меня приватно попросили еще об одной тайной услуге, — сообщила она, давая понять, что речь идет о государственном секретаре США, только что назначенном на этот пост.
Вздрогнув, Кингмен поднял глаза на секретаршу. Она была выше его ростом и в таких вопросах разбиралась лучше его, никого и ничего не упуская из поля зрения. И потом в конце концов его не было здесь, не было даже в Соединенных Штатах, когда произошел этот «несчастный случай».
Когда они наконец вошли в лифт, обитый изнутри бургундской кожей с медными гвоздиками, Джойс торопливо нажала кнопку четвертого этажа. Там располагался служебный гаражик, так что не было нужды спускаться вниз и тащиться через спроектированный Филиппом Гладстоном обширный вестибюль с его скульптурными арками и четырьмя каннелюровыми проходами, в которых, невзирая на все меры предосторожности, мог прятаться какой-нибудь особенно ловкий представитель пишущей братии.
Джойс перебросила листок блокнота.
— Прямо впереди вас будет сидеть баронесса фон Штурм. — Она закатила глаза. — Будьте начеку с этой особой.
Голос секретарши не был осуждающий, но на Кингмена уже накатила волна беспокойства. Две бессонные ночи плюс почти безостановочные перелеты из Нью-Йорка в Токио, из Токио — в Эзсюр-Мер, с Лазурного берега — прямиком сюда! Все это слилось воедино и теперь представлялось ему бесконечным кошмаром. Ему все еще казалось, что он находится в воздухе, а тут вдруг на голову сваливают эту вздорную бабу, Фредди фон Штурм, — нет уж, увольте! Он ощущал себя Сизифом, который толкает по бесконечному склону громадный камень только для того, чтобы толкать его вновь и вновь, дальше и дальше. Кингмен прямо-таки увидел свои плечи, согнувшиеся под грузом нескончаемых забот.
— Мэр и прочие тузы от политики и финансов займут скамьи от пятой до восьмой. В данный момент предпринимаются меры, чтобы телевидение ни при каких обстоятельствах не проникло в церковь. Да, остались еще фотомодели; девицы состряпали что-то вроде поминального попурри из песен, а напоследок собираются пропеть одну из любимых песенок Флинг.
Джойс подняла глаза: перед ней стоял осужденный, которому через полчаса предстояло взойти на эшафот. Во взгляде секретарши появились сочувствие и озабоченность. Она в душе тоже переживала трагическую гибель Флинг, шагнувшей с крыши, а тут еще хозяин; казалось, несокрушимый Кингмен Беддл вот-вот загнется под аккомпанемент интервью, которые наперебой будут давать сейчас вокруг гроба его жены пританцовывающие красотки-манекенщицы.
— Будьте начеку, босс, — повторила она, поправляя его темно-синий с золотыми маленькими коронами галстук от «Гермеса».
С глубокими тенями, делающими его взгляд еще более пронзительным, он походил на больного лихорадкой, а когда, торопливо наклонив голову, полез в лимузин, то напоминал растерявшегося подростка-старшеклассника, в котором трудно было признать финансового воротилу.
— Чертова Флинг! — бормотал он. Следом за ним в машине устроилась нагруженная портфелями Джойс. — Это я во всем виноват. Я, и больше никто. Я подтолкнул ее к этому.
Кингмен ожесточенно тряс головой в приступе угрызения совести, пока лимузин ждал у светофора.
— Я не достоин находиться с ней в одном помещении. Мне, а не ей надо бы лежать в этом ящике. Такой прелестный ребенок — и мертва! — Он обхватил голову руками.
— Ну, что ты, Кинг, не надо! — Пятидесятилетняя Джойс могла позволить себе такой тон с шефом, который был моложе ее на восемь лет. — Вы тут совершенно ни при чем.
Голос ее звучал так по-матерински утешающе, что он с надеждой поднял голову.
— Ты думаешь, в деле замешан еще кто-то? Но кто? Кто мог иметь на нее зуб?
— Нет, Кинг. — Джойс похлопала по рукаву его строгого модного костюма. — Речь идет не о ком-то, а о чем-то. Просто Флинг была сложнее, чем ты привык думать.
Кинг озадаченно молчал. Он не мог постичь это «что-то». Люди — да, с людьми он мог управляться. И еще с числами и цифрами — тут он был истинный гений.
— Какой гроб ты для нее выбрала? Надеюсь, самый лучший, херлитцеровский? Херлитцеровский гроб ей бы очень понравился. — Он решительно загнал свое горе куда-то вглубь, не желая устраивать разборку с самим собой в такой момент. Потом, позже.
— Прямо в точку, босс. Бронзовый херлитцер с черной бархатной обивкой.
— Ладно, ладно, — нервно закивал он, вспомнив, как обворожительно выглядела Флинг в черном. — Так кому же заблагорассудилось взглянуть на мертвую Флинг в черном?… Постой, так гроб открыт? И на нее будут смотреть? О Господи! И это после падения с такой высоты? Кому взбрело в голову положить ее в открытый гроб?
Он даже не успел еще увидеть ее. Самолет из Ниццы приземлился в аэропорту только два часа назад. Последние четыре дня он мотался между Лондоном, Токио и Югом Франции. Рейс задержался, и он, убитый горем и раздавленный мыслями, никак не мог собраться и вспомнить, когда же в последний раз видел жену.
Если у вас впереди защита дипломной работы, и вы хотите на время избавиться от надоедливых поклонников, то самый лучший выход "завести" себе парня. И не какого-нибудь, а самого что ни на есть настоящего ботаника! Но вдруг окажется, что этот ботаник не так прост, как кажется...
Аня работала библиотекарем в морском училище, готовящем моряков для плавания в крайних широтах. Илью Покровского она заметила среди самых прилежных посетителей читалки, однако очень скоро обнаружила, что Илья использовал читальный зал, чтобы спать за столом, забаррикадировавшись томами классиков марксизма-ленинизма. Здание, которое занимало морское училище, бывший Константиновский дворец в Стрельне, очень способствовало развитию романтических отношений, и Аня с Ильей не успели оглянуться, как влюбились друг в друга… Они были молоды и уверены, что их мечты непременно сбудутся.
Выдох. Перестук каблуков. Быстрый взгляд, брошенный так, что и не поймать, — это обычный ритм Таниной жизни. Все или ничего, любить или ненавидеть — яростно стучит в ее крови, закипающей, когда рядом он — ее муж, ее возлюбленный, ее враг.Они кружат друг вокруг друга в сумасшедшем ритме смертельного танца и, глядя в глаза партнеру, видят там только свое отражение. Они истязают себя любовью и ненавистью, ведь вся их жизнь — это страстный танец, это коррида. Только вот кто из них матадор, а кто бык?..
Лариса удачлива в бизнесе, независима и привлекательна.О таких, как она, пишут в глянцевых журналах и снимают телепередачи… И никто не знает, как ей грустно и одиноко, как мало радости доставляет привычная связь с коллегой Виктором, как она мечтает хоть раз пережить настоящую любовь!Мечты сбываются? Возможно!Но увы — Сергей, «прекрасный принц» Ларисы, президент крупной компании, пока не подозревает об одной мелочи — его романтическая возлюбленная и железная бизнес-леди — одно и то же лицо!..
Когда ее старенькие «Жигули» врезались в элегантную светлую иномарку, Наташа и подумать не могла, что красавец чех, появившийся из машины, — ее суженый. Талантливая актриса и очаровательная женщина с неудавшейся личной жизнью обрела наконец свое счастье. Но путь к нему оказался нелегким.
Роман рассказывает о жизни фотомоделей — красавиц с изумительными фигурами, лица которых мелькают на обложках сотен журналов и в сюжетах коммерческого телевидения. Девушки-модели вынуждены продираться сквозь жесткую конкуренцию, многочисленные любовные связи, замужества и разводы. Жанна Режанье описывает судьбу трех девушек: Кэрри, Долорес и Евы. В своей профессии они достигли вершин, но, несмотря на головокружительный успех, рискуют попасть в капкан собственной красоты.
Растоптанные мечтыЛили Паскаль артистична, умна и ошеломляюще хороша собой. Вместе с подругами она работает на одно из лучших рекламных агентств Нью-Йорка. Деньги и подарки текут рекой… Но она оказывается в сетях нежданной любви.Сердце на замкеВыросшая в одном из итальянских пригородов Нью-Йорка Марси ди Стефано видела, как гибнет ее любимый отец, а брат защищает преступников. Марси думает, что ей не нужны чувства. Только успех… И еще больше успеха.Отброшенная в прошлоеКэлли Мартин надеется избавиться в Нью-Йорке от призраков, преследующих ее с самого детства, и забыть сердечные раны юности.
Тихо и безмятежно текла жизнь очаровательной англичанки Таунсенд Грей до встречи с Яном Монкрифом, дворянином, в жилах которого смешалась французская и шотландская кровь. Он покорил девушку сладкими речами и манящим взглядом сверкающих голубых глаз. Вступив в брак, Таунсенд с супругом приезжает во Францию, так же сильно влюбленная в него, как и в первый день знакомства.Но для девушки это путешествие связано с погружениями в сомнения... Действительно ли Ян женился на ней по любви, или причина их поспешного венчания в чем-то ином?В охваченном Революцией ветренном Париже интриги, увлечения и заговоры недоброжелателей разлучают молодоженов..
С губ очаровательной Ганны, воспитанной отцом-проповедником, не сходила гордая улыбка покорительницы природы. Влюбленной в бескрайние просторы Айдахо девушке все было нипочем — и лютая злоба завистников, и свист бандитских пуль, и грозные раскаты индейских барабанов.И только мужественному охотнику, не раз выручавшему ее в беде, удалось поразить ее сердце. Но ему самому было не до сантиментов. Последнее, о чем он подумал, — это шашни с какой-то девчонкой… Безразлично — почитательницей Библии, красоткой, или искательницей приключений.Наших героев ожидает тернистый путь от непонимания к яростному желанию, которое заставит отбросить предрассудки, отдавшись испепеляющему чувству.
Джейк Уайтейкер, самый влиятельный и блистательный режиссер кинематографического королевства, уходит из жизни в результате ужасной автомобильной катастрофы, и теперь его прелестной дочери Линдси, грациозной обладательнице длинных каштановых волос, приходится, преодолев горе, начать борьбу за собственный успех. В далеком Нью-Йорке, сменив фамилию, она использует свой талант для создания фотографий, привлекающих взор и будоражащих душу. Там она влюбляется в Дэна О’Брайена, пылкого шатена и молодого актера, вознамерившегося штурмом взять твердыню театрального мира.Но даже строя новую жизнь под другим именем, она мечтает о триумфальном возвращении в Голливуд, на свою блистательную родину.