Сладкое убийство по-датски - [13]

— Конечно. Но…

— Не сейчас, Мишель, — прервал доктор ее вопрос, который наверняка относился к Пи Кею. — Просто позаботься о своей матери. Там твоя помощь не требуется.

Ханна наблюдала, как на лице сестры появилось выражение тоски и утраты. Мишель тоже поняла, что скрывалось за словами доктора. Ханна положила руку на плечо Мишель, сочувственно сжала его и наклонилась ближе.

— Я там обо всем позабочусь, — сказала она. — А ты позаботься о матери.

Мишель сглотнула комок в горле, потом кивнула.

— Позабочусь, — пообещала она, взяла мать за руку и повела Долорес к машине доктора.

Ханна подождала, пока Мишель и мать не отошли, после чего повернулась к доктору.

— Плохо? — спросила она.

— Да. Майк здесь, и он рассказал мне о видео. Что ты хочешь знать?

— Пи Кей был пьян?

— Нет.

— Под наркотиком?

Доктор слегка кивнул:

— Так я считаю. Буду знать больше, когда отвезу твою мать домой и вернусь в больницу. Скоро и его туда доставят.

Ханна задала вопрос, который, как она знала, задала бы Мишель:

— Пи Кей сильно страдал?

— Весьма сомнительно. — Доктор протянул руку и потрепал ее по плечу. — Позднее я буду знать больше, но я почти уверен, что он был уже мертв, когда слетел с дороги.

— Его нашел доктор Боб?

— Нет. Боб принимал роды у коровы на ферме Эйба Шиллинга. Он сказал, что это были трудные роды при тазовом предлежании, и Эйб позвал его на помощь. Боб как раз ехал обратно, когда услышал автомобильный гудок. Когда он выехал за поворот, он услышал хруст ломающихся ветвей и понял, что кто-то съехал в кювет.

— И он остановился, чтобы помочь?

— Ну конечно. И тут он увидел у обочины оленя.

— Пи Кей врезался в оленя?

— Он врезался ему в бок, когда машина слетела в кювет. Боб как раз собирался спуститься в кювет, когда появились мы с твоей матерью. Я сказал ему, чтобы он занялся оленем, а я займусь людьми в автомобиле.

— Олень погиб?

— Нет, просто оглушен. Никаких переломов, никаких серьезных ран. Боб думает, что через пару минут он будет на ногах и сломя голову помчится в лес.

Доктор потер руки, и Ханна поняла, что тот замерз в своем выходном костюме и тонких кожаных перчатках.

— Хотите горячего кофе, доктор? У меня в машине есть термос.

— Я подожду, пока не приеду в больницу, но ручаюсь, что Майк и Лонни захотят выпить кофе. Если ты дашь мне термос, я отнесу его им.

— Я сама отнесу. На мне теплые сапоги.

— Не спорь, Ханна. Я знаю, почему ты сама хочешь отнести кофе Майку и Лонни.

Ханна изо всех сил старалась выглядеть непонимающей:

— Что вы имеете в виду?

— Ты хочешь пойти туда, поскольку тогда у тебя будет шанс выжать из них информацию.

Ханна вздохнула:

— Вы слишком хорошо меня знаете, доктор.

— Это потому что я принимал роды у твоей матери. Я первый человек, которого ты увидела. И это означает, что я знаю тебя всю жизнь.

Ханна улыбнулась, услышав ожидаемое. Всем трем сестрам Свенсен доктор говорил одно и то же.

— А как насчет мамы? Она будет в порядке, если вы отвезете ее обратно в пентхаус и вернетесь в больницу?

— Она будет в полном порядке. Ты недооцениваешь свою мать, Ханна. Она куда крепче, чем тебе кажется.

— Но она же пережила жуткий шок. Если не считать доктора Боба, вы с мамой оказались первыми на месте катастрофы, и это наверняка было… — Ханна призадумалась, подыскивая подходящее слово, — неприглядным зрелищем.

— Могло бы быть, если бы я не заблокировал поле зрения твоей матери. Автокатастрофы никогда не бывают приглядными. Человеческое тело не ровня асфальту и металлу. А теперь давай термос, и я отнесу его Майку и Лонни. Потом я хочу, чтобы ты увезла Мишель до того, как приедут мои санитары. Ей ни к чему видеть, как они забирают Пи Кея.

— Но доктор… — запротестовала Ханна.

— Забудь об этом, Ханна. — Доктор взял ее за плечи и развернул. — Майк всегда приходит к вам после того, как случается что-то вроде этого, и ты сможешь выжать из него информацию позже.

Глава пятая

Когда следующим утром в четыре тридцать заверещал до боли знакомый электронный сигнал будильника, Ханна села в кровати. Ее преследовали сны, в которых автомобили слетали с обледеневших дорог и врезались в заборы и сугробы. Не надо быть гением, чтобы понять, почему ей снились зимние автокатастрофы. Она печально вздохнула, вспомнив о Пи Кее и его злосчастной судьбе, потом отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Мишель, вероятно, захочет поговорить о смерти Пи Кея, и она желала быть рядом с сестрой.

Ханна повернулась, чтобы посмотреть на подушку на другой стороне кровати. Обычно на ней спал Мойше, если только не оккупировал ее собственную. Бело-рыжего кота весом в двадцать три фунта не было на подушке, набитой дорогим гусиным пухом. Ей подумалось: «Хорошо, если бы там спал Росс!», но она изгнала эту грустную мысль из головы и поднялась, чтобы поискать Мишель.

Как только Ханна встала на ноги и почувствовала себя совсем проснувшейся, она ощутила манящий ягодный аромат. Она не могла понять, то ли это малина, то ли клубника, то ли что-то другое, однако знала, что Мишель занялась выпечкой. Должно быть, сестра готовила завтрак, и запах был очень аппетитным.

Быстро приняв душ, она надела пушистый халат, бывший частью приданого, которым ее одарила Долорес. Потом она отыскала под кроватью свои комнатные туфли и отправилась по устланному ковровым покрытием коридору на разведку.