— Эта комната могла бы принадлежать кому угодно.
— Мне подходит.
— Я почти ничего о тебе не знаю.
— Это мне тоже подходит. — Его губы вытянулись в тонкую линию. — Хотя есть кое-что, о чем ты должна знать. Я никогда не спал с женщиной без презерватива. Но прошлой ночью не воспользовался им. И не однажды — четыре раза.
Люк злился. На нее ли? На себя? Непонятно. Уже давно он решил, что никогда не станет отцом.
— Я так понимаю, ты не принимаешь таблетки? — спросил он.
— Да. Но несколько лет назад, когда у меня были проблемы с циклом, врач сообщил, что, возможно, я не смогу иметь детей. Или забеременеть будет трудно. Думаю, тебе не о чем волноваться.
Люк молча смотрел на Келси. Почему он не испытывает облегчения?
— Тебе, должно быть, тяжело было услышать это?
— Да, — ответила девушка, благодарная за понимание. — Мне всегда хотелось завести ребенка.
— С этого дня мы будем пользоваться контрацепцией.
Чтобы сменить тему, Келси озвучила вопрос, мучающий ее с самого утра:
— Почему ты вернулся в мою комнату вчера, Люк?
— Сказать тебе, что покидаю остров утром. — Он пожал плечами. — А потом услышал, что ты плачешь, и… остальное ты знаешь.
— Ты жалеешь, что остался?
— Нет. Ну, хватит разговоров. Иди ко мне.
Келси узнала этот тон. Она с готовностью шагнула в его объятия. Но прежде чем их губы слились в поцелуе, она пообещала себе одну вещь. После того, как они займутся любовью, она узнает больше о Люке Гриффине.
— С того момента, как мы были вместе — с этого утра, — прошла, кажется, целая вечность.
И больше не было слов. Они растворились в объятиях друг друга…
— Сегодня мы не торопились. По-моему.
— Ты что, считал минуты? — хихикнула Келси.
— Я не могу насытиться тобой, милая.
— Ладно, Люк, — сказала она просто, — я хочу знать твое любимое блюдо и любимого киноактера.
— Роллы и Хэмфри Богарт.
— А твои, Келси?
— Хмм… грибы и Кэтрин Хёпберн.
— Любимая опера — «Дон Карлос».
— «Травиата».
— Любимый цвет — голубой.
— Лазурный, индиго, насыщенный голубой.
— Да, художники все усложняют.
— Второе имя?
— Нет.
— Паулина. Кто твой отец?
— Мужчина.
— Твоя мать еще жива?
— Некоторые вещи я не готов обсуждать, Келси. Прими это как должное.
— Я воспитала троих мальчишек. И мне было стыдно за них, когда в ночь на Хэллоуин они обманули приятеля. И разбили два школьных окна, играя в футбол, хотя должны были сидеть в математическом классе. Но мне пришлось еще более несладко, когда мальчики узнали, что пятьдесят один процент населения составляют женщины. И я научилась узнавать тайны мальчишек.
— А я умею хранить секреты.
— Посмотрим, кто выиграет.
— Увидим, а сейчас, Келси Паулина Норд, я собираюсь заняться с тобой любовью. Как ты на это смотришь?
— Я как раз намеревалась тебя соблазнить. Ну, кто первый?
— Я, — рассмеялся Люк. — Я же мужчина.
— Может, совместим?
— Звучит заманчиво.
Он поцеловал ее в губы. Соблазнен? Без сомнения.
Следующий день Келси писала акварелью три часа кряду, стараясь изобразить солнечные лучи, золотящие море. Рико подгонял ее, как только мог, ведь их время было ограничено.
— Достаточно, — сказал он наконец. — Я взял с собой кое-что для пикника. Можем поесть прямо здесь, на пляже.
Так и поступили. Келси наслаждалась холодным пивом, когда Рико снова заговорил:
— Я наблюдал за Люком. Ты ему очень нравишься.
— Ему нравятся многие женщины.
— Люк любит женщин. Но я не об этом. Тут другое. Как разница между пастелью и масляной краской.
Сердце Келси забилось сильнее, чем ей того хотелось.
— Но он даже не рассказывает мне о своем прошлом, Рико.
— У Люка было трудное детство. — Художник отправил в рот кусочек манго. — Он мог бы к четырнадцати годам уже сидеть за решеткой. Только благодаря силе воли и характеру он не оказался там. И добился того, чего достиг.
— В тюрьме? — прошептала Келси. — В четырнадцать лет?
— Кажется, я слишком много болтаю. Прошу, помоги мне съесть этот сочный ананас.
— Вы ведь близки с ним, Рико?
— Я бы доверил ему свою жизнь.
Чем больше Келси узнавала о Люке, тем загадочнее он становился. Она в тишине доела куриный паштет, а потом они с Рико прогулялись до виллы. Люка нигде не было, и Келси неожиданно для себя набрала номер Дуэйна. Он ответил не сразу.
— Привет, — поздоровалась девушка. — Как дела?
— Приветик, сестренка. Изучаю строение лодыжек. Ты знаешь, что… — И Дуэйн с энтузиазмом принялся посвящать Келси в детали.
Она слушала, пораженная тем, с каким рвением он рассказывает. Дуэйн станет чудесным врачом; естественно, он должен уметь справляться со сломанной лодыжкой.
— А у тебя как? — спросил брат наконец.
— Я в отпуске.
— Выбрала время. Где?
— На одном из Багамских островов. — Келси вкратце описала работу, которую сделала для Люка. — Я оплатила школу искусств, и еще немного осталось.
— Значит, одна отдыхаешь?
— Нет. Вообще-то я с Люком. На его вилле.
— Высоко берешь, Келси. Я читал о нем. Он делает деньги, о которых тебе и мечтать не приходилось. И бросает женщин, как только получит от них желаемое.
— Тогда, может, я брошу его первой.
— Ты что, уже закрутила с ним роман?
— Да, — призналась Келси. — Только не смей рассказывать об этом братьям.
— Раньше ты была осмотрительнее… но ты полжизни потеряла, поднимая нас на ноги. Этому Гриффину лучше быть поласковее с тобой. Он женат? Ты знакома с его семьей? Сколько ему лет?
