— Чем ты занималась всю жизнь, Келси? Тебе двадцать восемь лет!..
— Ты же знаешь, — вздохнула девушка. — После смерти родителей я воспитывала братьев в маленькой деревушке. Как я могла встретить кого-то? Я встречалась с несколькими парнями, но стоило им увидеть Дуэйна, Глена или Кирка, как они теряли мой номер телефона. О, конечно, можно было бы переспать с кем-нибудь на заднем сиденье машины, но я выросла с убеждением, что секс — это что-то важное. Не просто минутная слабость. Вот и осталась невинной. Пока не появился ты и не предложил мне безудержный секс в тропиках.
— Предложение отменяется, — отрезал Люк. — Я не связываюсь с девственницами.
Келси резко села. Ее глаза горели от ярости.
— Впервые в жизни я чувствую себя дешевкой. Спасибо большое.
— Проклятье! — выругался он. — Я ведь держал дистанцию, пока не увидел твой список! Ты не в моем вкусе. Умная, эмоциональная. Но я прочитал этот чертов лист и решил, что могу помочь тебе осуществить твои желания.
— Ты ведешь себя так, будто невинность — это нечто постыдное.
— Нет. Но девственницы, уж точно, не мой тип женщин. Черт, Келси, я буду чувствовать себя негодяем, если…
— Даже зная, что я хочу тебя? — прервала его девушка.
— Это неважно.
— Я прошу тебя заняться со мной любовью, Люк, — взмолилась Келси, превозмогая гордость. — Кто-то должен быть первым. Я буду очень счастлива и горда, если моим первым мужчиной станешь ты.
— Нет. Я не могу.
— Но почему?
— Твой муж, жених, парень — мужчина, с которым ты проведешь остаток жизни, — он должен стать для тебя первым. Потому, что ты такая, Келси. Я знаю.
— А что, если я не хочу ждать никакого мужа? Что тогда?
— Я не из тех, кто женится. Я с самого начала сказал тебе об этом.
— Но так уж оказалось, что мы с тобой лежим обнаженные в одной постели.
— Это легко исправить, — произнес Люк и, встав, надел брюки.
— Значит, так?
— Разве не понимаешь? Я стараюсь сделать все правильно.
— Правильно — по-твоему.
— Мне придется жить с этим. — Люк поднял с пола рубашку. — Рико приезжает ночью. Завтра мы встретимся за завтраком. А сегодня… почему бы тебе не присоединиться ко мне за обедом? Около восьми, а?
— Отлично, — отрезала Келси, мысленно молясь, чтобы он ушел.
Еще немного — и она бы расплакалась у него на глазах. Или запустила бы дорогую вазу в стену, чтобы та разбилась на миллион кусочков.
Унижали ли ее прежде так сильно? Была ли она так расстроена раньше? Отвергал ли ее когда-нибудь мужчина?
Нет, нет и нет! Сейчас Келси было уже все равно, увидит ли она снова Люка Гриффина.
Люк вышел в холл. Ему казалось, что все женщины мира ополчились на него. Он поступил правильно. Очень правильно. Мужчина был в этом уверен. И пусть Келси думает, что хочет.
Люк пересек двор и, выйдя к бассейну, потрогал воду. Она оказалась холоднее, чем он ожидал. Нечто вроде бодрящего душа. Ледяной был бы лучше, заключил Люк, прыгнув с бортика в манящую прохладой воду.
Завтра утром он познакомит Келси с Рико, а потом, сославшись на дела, вернется в Манхэттен, к женщинам вроде Кларисс.
Что до Келси, она сможет вычеркнуть путешествие и рисование из своего списка. Два пункта из трех тоже неплохо. А кто-нибудь другой подарит ей безудержный секс.
Другой. Этому подонку лучше быть с ней поласковее. Другой мужчина будет ласкать ее тело, смотреть в горящие страстью глаза, слышать стоны…
Боже, да разве можно ревновать к несуществующему мужчине? Хуже того, как можно скучать без человека, с которым еще даже не расстался?
Люк вылез из бассейна с внезапным намерением пойти и сообщить, что он уезжает. Покончить с этим раз и навсегда. Лучше сейчас, чем завтра в присутствии Рико. Тогда, возможно, ему удастся поспать.
У дверей в спальню Келси Люк засомневался. Что, если она спит? Он не хотел будить ее. Осторожно мужчина приложил ухо к двери. Его тело вытянулось от напряжения, как струна. Келси плакала. Из спальни доносились всхлипывания, свидетельствующие о неподдельной боли.
О боже, что же мне делать? — пронеслось у него в голове.
Люк тихонько отворил дверь. Келси сидела на кровати, подтянув колени к груди и обнимая их, как маленький ребенок. Она плакала так, словно ее сердце разрывалось на части.
Поддавшись инстинкту, Люк присел у кровати и обнял ее.
— Келси, все хорошо… не плачь, прошу тебя, не плачь.
— Я чувствую себя такой д-дурой, — хныкала девушка. — Я должна была признаться тебе во всем сразу же, но подумала, что ты будешь надо мной, смеяться. Ты такой опытный. У тебя было столько женщин, а я знаю только о хоккее да грязных носках под кроватью. Прости, Люк, я все испортила. Завтра же уеду домой. Мне вообще не следовало соглашаться на твое предложение.
— Тебе не нужно извиняться, — прервал ее Люк. — Это я выскочил отсюда, как ребенок, который раскапризничался. Но меня поразило то, что у тебя еще не было любовника. Ты такая красивая, такая желанная. То, что я буду первым, шокировало меня. И я поступил, как типичный мужчина.
— Но я хотела, чтобы ты стал для меня первым.
— И стану, если твое желание не переменилось, — неожиданно произнес Люк.
— Ты серьезно? — От удивления Келси перестала плакать.
