Сладкое безумие - [7]

– Наконец-то ты здесь, Сэмюэль. Должна признаться, я до смерти беспокоюсь всякий раз, как ты отправляешься выполнять очередное опасное задание. Жизнь солдата так подвержена всяким случайностям, – проговорила она, на мгновение притянула Шелби к себе, а потом отстранила, дабы любовно осмотреть с ног до головы.

В свои сорок три года супруга президента была на редкость красивой женщиной. Ее темные волосы еще не тронула седина, молодо сияли ясные голубые глаза, цвет лица поражал свежестью. Одетая в модное муслиновое платье коричневого оттенка и соответствующего цвета тюрбан с кокетливо покачивающимися страусиными перьями, Долли была выше своего малорослого мужа, но все же ей приходилось задирать голову, чтобы взглянуть в глаза Шелби.

– Как видите, Долли, я вернулся из поездки живым и невредимым, и даже без единой царапины, – ответил он, сверкнув белозубой улыбкой.

– Да, вижу, что цел, не говоря уже о том, что красив до неприличия. Уверена, с тех пор, как ты вновь появился в Вашингтоне, все незамужние красавицы не знают покоя, да и некоторые замужние тоже, – добавила она со смехом.

– Пора, видно, ввести меня в курс всех последних сплетен, – в тон ей отозвался Шелби и подчеркнуто любезно предложил Долли руку.

– Ладно. С чего начнем? – весело согласилась та и повела Сэмюэля сквозь толпу гостей к дальней двери, по пути делясь разными мелкими новостями светской жизни. Но едва они оказались в пустынном коридоре, беззаботное выражение слетело с ее лица: – Надеюсь, у тебя есть новости? Что сказал вчера посол?

– Мягко говоря, он был крайне немногословен, против обыкновения, – сухо признал Шелби. – Его британские друзья в Канаде сообщили ему нечто отрезвляющее. Они ожидают, что Америка объявит войну.

– Боюсь, подобного развития событий следовало ожидать, – ирландские голубые глаза Долли сверкнули, – хотя Джемми все еще надеется избежать конфликта.

– Насколько мне известно, «ястребы» в Конгрессе оказывают на него усиленное давление. Именно поэтому я привез из Британской Флориды для беседы с президентом некоего флибустьера по имени Алленворти. Кстати, не вернулся ли новый государственный секретарь? Ему следует послушать этого Алленворти. Сейчас вся южная граница напоминает пороховой погреб, да и в районе Миссисипи очень неспокойно.

– Мистер Монро только что вернулся и будет присутствовать на вашей встрече. Ты мне сообщишь, где она состоится? – спросила она.

Шелби вынул из нагрудного кармана клочок бумаги и передал Долли:

– Алленворти категорически возражает против Вашингтона. Он будет ждать нас в указанном на бумаге месте. Прошу прощения за то, что доставляю неудобства президенту и господину Монро.

– Мне кажется, – в глазах Долли заплясали чертики, – Джемми даже получает удовольствие от всей этой секретности. – Ее лицо посерьезнело, и она притронулась к рукаву Шелби пухлой бледной рукой: – Как поживает Летиция, Сэмюэль?

Шелби грустно усмехнулся, припомнив вчерашнюю стычку с женой, но решил, что вдаваться в подробности не имеет смысла.

– Наша жизнь превратилась в сплошной кошмар, и вряд ли что-нибудь изменится, – сказал он. – Теперь я окончательно в этом убедился.

Шелби пересек небольшую гостиную, где они нашли прибежище, подошел к окну и молча уставился на улицу. Он стоял, выпрямив спину, лицо его приняло жесткое выражение, не позволявшее судить о страшной боли, сжимавшей грудь. Супруга президента искренне сочувствовала молодому человеку, такому гордому и независимому – и такому одинокому. Слишком часто женщины причиняли ему боль, неудивительно, что он им не доверяет. Долли приятно было сознавать, что она относится к тем немногим, кого Сэмюэль глубоко уважает.

– Наверное, это прозвучит не к месту, Сэмюэль, но, по-моему, Тиш просто не та женщина, которая тебе нужна. Возможно, другая…

Перед его мысленным взором встало волшебное видение: пара раскосых зеленых кошачьих глаз в обрамлении огненных волос, но он тряхнул головой, прогоняя наваждение.

– Нет. После этого моего неудачного романтического, так сказать, приключения я не склонен предполагать, что вообще существует женщина для меня. Разве что, конечно, вы сами решитесь бросить президента и бежать со мной куда глаза глядят, – пошутил он, намеренно переводя беседу в более легкий тон.

– Ах ты, льстец! Я же тебе в матери гожусь, – рассмеялась в ответ Долли и сразу прикусила язык, вспомнив, что ветреная и избалованная француженка, мать Сэмюэля, бросила мужа, когда сын был еще ребенком, и вернулась в Париж, забрав с собой любимую старшую дочь. Хотя с той поры брат и сестра воссоединились, сердце отца было разбито, и он медленно угас. – Сэмюэль, я не хотела…

– Я понимаю, Долли. И горько сожалею, что вы не приходитесь мне матерью. – И он поднес ее руку к губам, на что Долли ответила трепетной улыбкой.

– А я сожалею, что ты не мой сын, – проговорила она, и их глаза встретились, выражая полное взаимопонимание.

– Я собираюсь продать свою плантацию, – сменил тему Шелби. – После смерти отца я себя чувствую там не в своей тарелке.

– Я уверена, Элханан не стал бы возражать, – мягко заметила Долли. – Ведь за последние годы ты там практически и не бывал. Все время в разъездах.