Сладкий привкус яда - [13]

Я взялся за рюкзак, перевернул его вверх дном и вытряхнул под ноги бесчисленное количество пакетов с одеждой. Потом обыскал карманы рюкзака. «А что я хочу найти? – думал я, заталкивая вещи обратно. – Большое красное удостоверение, в котором будет написано, что Татьяна Прокина – мошенница и воровка, практикующаяся на молодых и богатых мужчинах?»

Я расстегнул «молнию» москитной сетки и опустился на колени перед спальником. Ощупал его пухлые бока, сунул под него руку и сразу наткнулся на тонкий холодный предмет. Вытащил ледериновую папку на липучке, раскрыл ее и начал рассматривать бумаги. Сверху лежало уже знакомое мне письмо князя. Ниже – нарисованная карандашом схема усадьбы в Араповом Поле, причем место, где в Родиона стреляли, было помечено крестиком. Под схемой – ламинированный квадратик, похожий на водительское удостоверение. Я пробежал глазами по мелкому тексту: «Руководствуясь Уголовным кодексом РФ и Законом об оружии… вправе применять оружие (пистолет Макарова № 7057429)…»

– Интересно? – вдруг услышал я за своей спиной голос Татьяны. Обернувшись, я увидел то, о чем только что читал, – ствол пистолета Макарова, нацеленный мне в лоб.

Даже если бы мое лицо не было коричневым от загара, я все равно бы не покраснел. Для меня не играло большой роли то, как мои поступки выглядели со стороны. Главное – с какой совестью я их совершал. Закрывая папку, я с интересом рассматривал черную дыру в пистолетном стволе.

– Это у тебя что? Пистолет? – спросил я, аккуратно заталкивая папку под спальник. – Настоящий? Дай пострелять!

– Не смешно, – ответила Татьяна.

– И мне не смешно, – сознался я, встал на ноги, подошел к девушке и отвел ствол в сторону. – Теперь так принято – снабжать письмоводителей оружием? Или это твоя личная инициатива? А?

– Хватит! – оборвала меня Татьяна, пряча пистолет под пуховик. – Что тебе здесь надо?

– Французский аэровит, – сознался я. – Вчера вечером я угостил им Бадура. И знаешь, так вдруг захотелось, чтобы меня тоже внесли в вертолет вперед ногами на руках!

– Внесут, – пообещала Татьяна, опуская руку в карман. – А таблетки я ношу с собой.

Она раскрыла ладонь, показывая мне голубую упаковку.

– Ты предлагаешь его всем, у кого болит голова? – поинтересовался я.

– Нет, не всем.

Нравился мне ее массирующий взгляд! Люди с таким взглядом отвечают на вопросы быстро и честно.

– Наверное, Родиону предлагала? – наобум спросил я.

– Конечно.

У меня внутри все похолодело.

– А Столешко?!

– И ему тоже.

Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Татьяна не могла не заметить ужаса в моих глазах, и на ее лицо, как на мое искаженное отражение, упала тень.

– Что ты на меня так смотришь? – дрогнувшим голосом произнесла она.

«Одно из двух, – подумал я, – или она не знала, что творила своим аэровитом, или же разыгрывает спектакль похлеще нашего».

– Ты сама их пробовала? – произнес я. – Ты уверена, что это действительно аэровит, а не какой-нибудь мышьяк?

Я здорово испугался, не скрою. И Татьяна сдрейфила, причем вполне правдоподобно. Она немедля поднесла коробочку к глазам, прочитала на ней все, что можно было прочитать, затем вытряхнула оттуда желтую таблетку и отправила ее в рот. Когда распробовала вкус пилюли, хлынули эмоции.

– Я принимаю их по три раза в день! – рассерженно крикнула она и даже замахнулась на меня кулаком. – Что ты страху наводишь, как истеричка в самолете?

У меня отлегло от сердца. Я вытер взмокший лоб, выхватил коробочку из рук Татьяны и затолкал ее себе в карман.

– Господин Ворохтин! Вас просит инспектор.

У входа в палатку высилась фигура Креспи. Я посмотрел на покрытую инеем седую бородку, потрескавшиеся губы, широкие скулы, туго обтянутые задубевшей на солнце и ледяном ветру коричневой кожей. Второй месяц Креспи топтал гималайский снег и дышал разреженным воздухом. На его месте я бы давно сошел с ума от такого счастья. Наверное, ему очень нужны были деньги, нужны до такой степени, что он ни в грош не ставил свои здоровье и силы, продав их итальянскому «Треккингу».

– И вас, госпожа Прокина, тоже, – добавил он, посмотрев на девушку.

Глава 7 НЕ УДЕРЖАЛАСЬ НА УШАХ ЛАПША

Во всей этой безумной и дорогостоящей затее с фильмом я выполнял отнюдь не игровую роль. Родион определил меня своим основным напарником по альпинистской связке. Я должен был страховать его во время съемок на самых опасных участках. А по совместительству исполнял обязанности «огнетушителя» при капризном и взрывоопасном миллионере, где добрым словом, а где кулаком отгоняя от него мошенников, попрошаек, поклонниц и прочих носителей ненужных проблем. Так я и объяснил инспектору смысл своей фигуры в этой истории.

Он слушал меня не перебивая. Некоторым нравятся такие слушатели. Я же их не переносил. Если я долго говорил, а меня все это время слушали молча, то я начинал подозревать собеседника в глухоте или слабоумии, что не позволяло ему полноценно воспринимать мои мысли. Я привык чувствовать контакт и нормально относился к спору, даже если он заканчивался кулачными разборками. Истина всегда рождается в муках.

Татьяна сидела у радиостанции в складном кресле, не выпуская из руки стальной чашки с горячим чаем. Пар, клубящийся из чашки, сдувало настырным сквозняком, несмотря на двойную стенку из ткани «рипстоп». Я все время уводил глаза в сторону, чтобы не поранить свои нервы о ее взгляд. Креспи, опершись руками о стол, несколько мгновений смотрел на свежий номер «Непал таймс», который инспектор привез вместе с почтой. В заметке о Родионе, помещенной на первой полосе, кто-то прожег спичкой дырку, а рядом посадил жирное пятно, но я сумел прочитать весь текст: