Сладкий плен его объятий - [7]

– Это как-то связано с мистером Клегом, не правда ли?

Девона обхватила себя руками – в комнате действительно было прохладно.

– Еще несколько лет назад он был просто Дораном, – сказала она укоризненно, но без особой уверенности. – В детстве мы играли все вместе… и ловили рыбу в пруду.

– Я все знаю о нем, Девона. И хорошее, и плохое.

– Уинни, он погибнет, и в этом виновата я. – Глаза Девоны наполнились слезами, как всегда, когда она думала о Доране.

– Кто тебе это сказал?

– Его мать и сестра. Две недели назад я встретила их на Флит-стрит, когда ходила по делам.

Уинни участливо сжала руку сестры.

– Это было ужасно. Они наговорили мне таких отвратительных вещей! И хуже всего то, что я с ними согласна.

– Как это связано с тем, что сегодня вечером тебя не было дома?

– Сначала поклянись хранить все в тайне. – Девона до боли сжала руку сестры. – Об этом не должна узнать ни одна живая душа.

– Клянусь. – Уинни прижалась щекой к щеке сестры и вздохнула.

Девона закрыла глаза и начала рассказывать о встрече с лордом Типтоном, о которой стыдно было вспоминать. Сестра спокойно слушала, обнимая Девону и стараясь как-то утешить ее. Несомненно, ей можно доверить все свои секреты. Недаром преданность была первым пунктом в длинном списке добродетелей Уинни.

Прошло четыре дня, прежде чем Девона решилась совершить акт неповиновения. Она даже не сомневалась в том, что Уинни этого не одобрила бы. В сопровождении Перл и Гара Девона доехала в наемном экипаже до места назначения. Хоть она и была довольно беззаботной, дурочкой ее назвать все же было нельзя. Ей пришлось бы туго, если бы на Ньюгейт-стрит заметили карету ее отца.

Девона дважды навещала Дорана, с тех пор как его заключили в Ньюгейтскую тюрьму. В ужасе от его состояния она по совету Перл рассказала домашним о своем первом визите. Зная, что ни в коем случае нельзя называть истинных причин своего поступка, Девона объяснила, что сочла христианским долгом поддержать его. У нее в ушах до сих пор звучали язвительные замечания и угрозы отца. Он считал, что хорошенько припугнул ее, но дорогой папочка недооценил ни решительности своей дочери, ни чувства вины, которое она испытывала. Свой следующий визит Девона обставила похитрее. Отправиться в тюрьму без сопровождения она не могла, поэтому посвятила в свои планы Перл и Гара и взяла с них клятву молчать. Они допускали, что у нее хватит безрассудства отправиться туда в одиночку, поэтому согласились. Ведь кто-то же должен был защищать молодую госпожу во время ее безумных эскапад!

– А что думают ваши домашние о том, куда вы отправились теперь? – ехидно спросила Перл.

Прошло несколько дней, и она уже пришла в себя после события, которое Девона мысленно именовала «Типтонской трагедией».

– Наверно, они решат, что я поехала играть в карты к миссис Элизабет Уоттс.

– Неужели наступит день, когда вы будете смотреть мне в глаза и я буду вам верить?

– Да не волнуйтесь вы так, Перл. К концу дня это будет правдой. Только время нашего визита немного изменится, вот и все.

Кучер оповестил их о прибытии, и карета остановилась. Гар открыл дверцу и помог женщинам спуститься по ступенькам. Каким-то несвойственным ей движением Девона расправила подол платья в коричневую и золотую полоску. Соломенная шляпа с лентами и вуалеткой довершала наряд. Девоне хотелось хорошо выглядеть в глазах Дорана, не привлекая при этом излишнего внимания.

– Возьмите. – Гар протянул ей носовой платок, пропитанный уксусом. – Если вы заболеете, сэр Томас лишит нас не только работы.

Когда они подошли к калитке, Доран уже ждал их. У Девоны сжалось сердце, когда она подумала, что он каждый день проталкивался сюда, чтобы не пропустить ее визита. Гар заплатил какому-то чумазому типу два шиллинга, чтобы Девоне разрешили подойти поближе и поговорить с Дораном.

– Мисс Бидгрейн. – Доран церемонно поклонился.

Эта простая дань вежливости напомнила им обоим, что он был рожден для лучшей доли.

– Мистер Клег. Надеюсь, у вас все хорошо.

– Не хуже, чем у большинства других. – Он не сводил своих выразительных карих глаз с ее лица, как будто стараясь сохранить его в памяти.

– Я… мы… – Девона взмахом руки поманила Перл. – Вот корзина с яблоками. Это, конечно, пустяк. Я не была уверена, что нам разрешат их передать.

Прежде чем корзину успел взять Доран, ее схватил тюремный надзиратель. Он быстро обыскал корзину, вынул одно яблоко и откусил почти половину. Доран грустно взглянул на Девону.

– Я научился ценить простые дары, сделанные по доброте душевной. То, что я увидел вас, услышал ваш голос, поможет мне примириться с холодным мраком, в который мне предстоит вернуться.

– О, Доран! – Девона закрыла глаза, и на ее щеках появились полоски от слез. – Вы обращались за помощью к отцу?

– Обращался ли я за помощью? – Впервые в голосе Дорана, в котором всегда звучал восторг, когда он разговаривал с Девоной, послышался гнев. – Разве вы не слышали? У моего отца больше нет второго сына. Он лишил меня прав, принадлежавших мне по рождению, едва меня заковали в кандалы по решению мирового судьи.

Синяки на лице Дорана выглядели ужасно.

– Он даже не потрудился спросить, виновен ли я.