— Почему я? — проворчала Тилли.
— Потому что у тебя получится записать его лучше, чем у меня.
— Не получится. Перед видеокамерой я чувствую себя очень глупо, — запротестовала Тилли. — И не знаю, что говорить.
— Расскажи, как провела сегодняшний день, — предложил Кэмбл. — Поделись своими фантазиями. Это добавит тебе несколько очков при голосовании.
— Не буду! — Она улеглась на спальный мешок. — Почему бы нам не притвориться, будто мы забыли о видеодневнике?
Кэмбл решительно покачал головой:
— Так не пойдет. Слышала, что сказала Сьюзи? Мнение о нас зрители будут составлять именно на основе видеодневников.
— Так хочешь выиграть? Вот и записывай сам! — Тилли не на шутку разозлилась.
— Я пошел готовить ужин. — Кэмбл направил свет лампы на Тилли. — Обещаю, что подслушивать не буду.
Включив видеокамеру, он быстро вылез из палатки.
Видеодневник Тилли.
На экране испуганная девушка, которая поначалу молчит, потом наконец произносит:
— Вот я и на привале. Я на полпути к вершине горы в компании с мужчиной, которого встретила только сегодня утром. Сегодня мы будем спать вместе… нет… ну, вы понимаете, о чем я говорю. (Тилли зевает.)Я так устала, что мысли путаются.
О чем я говорила? Ах да, о Кэмбле… Ну, сегодня утром он вел себя не слишком дружелюбно. Вообще-то он молчун. Я никогда не встречала людей, которые так мало рассказывают о себе. Ну прямо тихоня. Мистер Тихоня Сандерсон (хихикает).
Зато он явно не разболтает военную тайну.
(Снова зевает, прикрыв рот ладонью.)
В любом случае, сегодня Кэмбл меня измучил. Но последние несколько миль он вел себя сносно. А сейчас он готовит для нас ужин. Я так голодна, что съем все, что он приготовит. Я могла бы ему помочь, но у меня совсем не осталось сил (выходит из кадра). Если я немного посплю, то помогу ему с ужином…
Кэмбл прислушался. Из палатки больше не доносилось ни звука.
Заглянув внутрь, он увидел, что Тилли лежит на обоих спальных мешках и крепко спит.
Покачав головой, Кэмбл выключил видеокамеру и нахмурился. Как он теперь уложит Тилли в спальный мешок? Она ведь даже не разделась.
Он попытался разбудить ее, но все напрасно. Тилли спала как убитая. Она даже не пошевелилась, когда Кэмбл снял с нее куртку. Он вдохнул аромат ее духов, запах волос и сразу вспомнил летние вечера в саду рядом с домом своей матери.
При этой мысли Кэмбл нахмурился. Незачем поддаваться эмоциям. Кэмбл расстегнул спальный мешок и, стараясь не обращать внимания на прелести Тилли, уложил ее внутрь.
К счастью, Тилли сейчас молчала. Он никогда прежде не встречал таких болтливых людей. Лиза, будучи обиженной, всегда хранила ледяное молчание. Что лучше — болтовня или молчание, — Кэмбл и сам не знал.
Присев на корточки, он внимательно посмотрел на нее. В груди у него заныло. В обществе Тилли ему почему-то хотелось вести себя естественно и не держать эмоции под контролем.
Повинуясь внезапному желанию, он отвел прядь волос от ее щеки. Почувствовав шелковистость ее локонов и мягкость кожи, отдернул руку, словно обжегшись.
Кэмбл вздохнул и вылез из палатки.
Поужинав и вымыв посуду, он принялся записывать видеодневник.
Это Кэмбл Сандерсон. Мы остановились недалеко от вершины Бен-Нуар. Сегодняшний день выдался удачным, несмотря на то, что стартовали мы медленно. Тилли поначалу не воспринимала состязание всерьез, но потом мобилизовалась. К слову, она отлично справляется с испытаниями.
Закончив запись, Кэмбл снова погрузился в размышления о Тилли, ее странных фантазиях, улыбке и неизменном желании подтрунивать над ним…
— Оливер? — позвала Тилли. Она чувствовала, что прижимается к сильному мужскому телу.
Было темно. Тилли оперлась на локоть, не понимая, где находится.
Кэмбл сразу же проснулся:
— Что такое?
Тилли моргнула, осознав, что лежащий рядом с ней мужчина — не Оливер.
— Это ты, — разочарованно протянула она, отодвигаясь.
— Боюсь, что на сей раз ты права.
Тилли попыталась повернуться в спальном мешке, но безуспешно. На улице дул сильный ветер и шел дождь.
— Который час? — уныло спросила она.
— Четверть третьего ночи.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю и все, — произнес он. Тилли молчала. Тогда Кэмбл вздохнул, включил фонарь и посветил им на часы: — Удовлетворена?
Тилли уставилась на циферблат.
— Два часа шестнадцать минут, — констатировала она.
— Когда ты спросила меня, который час, было два пятнадцать.
Его невозмутимость разозлила ее.
— Могу поспорить, ты смотрел на часы незадолго до того, как я проснулась.
— Конечно, я всю ночь только и делал, что смотрел на часы в надежде, что ты спросишь у меня, который час.
— Тогда как ты узнал?
Он пожал плечами.
— Привычка, выработанная годами. Иногда нужно знать время, не имея возможности взглянуть на циферблат часов.
— Дай мне фонарь. — Она принялась выбираться из спального мешка.
— Куда ты?
— Да вот решила достать DVD и посмотреть кино, — буркнула Тилли.
— ЧТО?
Она вздохнула:
— Как ты думаешь, куда я могу пойти посреди ночи?
— Понятно, — протянул он. — Не можешь потерпеть до утра?
— Не могу. Мой мочевой пузырь не имеет привычки терпеть, выработанной годами. — Она пошарила вокруг, отыскивая свои ботинки. — Посвети мне, пожалуйста.
