— Нет, мы идем верным маршрутом. Уверен, Роджер со своим GPS тоже идет сюда, но, возможно, другой дорогой.
— Могу поспорить, он выбрал более легкий маршрут!
— Наш маршрут короче, — твердо сказал Кэмбл. — Сосредоточься, Дженкинс!
— Я… да… извини… Я немного устала.
Нахмурившись, Кэмбл внимательно посмотрел на нее и произнес:
— Я думаю, нам лучше разбить лагерь вот здесь. — Он ткнул пальцем в карту. — Дойдешь туда сама или тебя снова придется стимулировать фантазиями?
Тилли сглотнула:
— На сегодня с меня хватит фантазий!
— Ты готова идти? Я не могу обещать ванну или кровать, но у нас будет еда и ночлег.
— Сейчас мне и этого хватит, — угрюмо произнесла Тилли.
Не нужно им было делать последний привал. После отдыха идти стало еще труднее. Теперь мозолей точно не избежать. Тилли начинала сердиться. Она устала и продрогла.
Видя, как медленно она тащится за ним, Кэмбл взял у нее рюкзак и надел себе на плечо. Он подбадривал ее, когда она карабкалась на последний крутой склон.
Тилли понимала, что в одиночку не смогла бы преодолеть такой трудный подъем, но по-прежнему злилась на Кэмбла. Да, он помогает ей, но лишь потому, что ему взбрело в голову влезть на Бен-Нуар первым. Как ей все это знакомо! Отец Тилли отличался таким же упрямством и непреклонностью, когда дело доходило до борьбы за первенство…
Наконец они добрались до места, где намеревались разбить лагерь. Кэмбл ловко установил палатку, разложил спальные мешки и предложил Тилли войти внутрь, разуться и записать видеодневник. Он же собирался заняться готовкой ужина.
Тилли удивленно уставилась на пакет с сухой смесью, который Кэмбл извлек из своего рюкзака.
— Сухой паек. Его нужно бросить в кипящую воду и размешать, — объяснил он. — Не слишком вкусно, но питательно.
— Это лучше, чем ничего. — Тилли с трудом поднялась на ноги и побрела к палатке.
Палатка внутри оказалась очень маленькой.
— Мы здесь поместимся вдвоем? — с сомнением спросила она.
— Не волнуйся, у нас с тобой раздельные спальные мешки.
Тилли не знала, как реагировать на его замечание. То ли облегченно вздохнуть, то ли рассмеяться.
— И все равно здесь слишком тесно. Наутро у тебя найдется объяснение?
— Ты о чем? — Кэмбл взглянул на нее, отвлекшись от газовой горелки.
— Если бы я узнала, что мой муж или парень ночевал в палатке с другой женщиной, мне бы это не слишком понравилось.
— Мне не перед кем оправдываться.
— Ты не женат?
— Уже нет, — сказал он.
— Извини, но что произошло?
Кэмбл вздохнул, присел на корточки и насмешливо посмотрел на нее:
— Какая разница?
— Из тебя и слова не вытянешь! — проворчала Тилли. — Моряков не обучают искусству ведения беседы? Хочу узнать побольше о мужчине, с которым мне предстоит провести ночь. — Она покраснела, отчего разозлилась еще больше.
— Лиза ушла от меня к другому. Тот мужчина смог дать ей больше, чем я, поэтому мы развелись. Сейчас она снова замужем и живет в США.
— У тебя есть дети?
— Нет.
Тилли вздохнула.
— Я могла бы сказать, что у бездетных пар развод проходит легче, но это неправда. Расставание в любом случае дается тяжело. Особенно когда бросают тебя.
— Похоже, у тебя тоже есть кое-какой опыт в данном вопросе, — заметил он.
— Да.
— Не нужно меня жалеть, — сказал он, намеренно не высказав слова сожаления по поводу развода Тилли. — Поначалу мне, правда, было тяжело. Нам вообще не следовало жениться.
— Тогда зачем поженились?
Он пожал плечами:
— Потому что Лиза была самой красивой девушкой из всех, кого я знал. Я влюбился сразу, как только увидел ее.
Тилли с горечью подумала о том, что о ней ни один мужчина не скажет такое.
— Ты, должно быть, по-настоящему любил ее.
— Ты собираешься разуваться? — Кэмбл дал понять, что разговор окончен, и поднялся на ноги.
Тилли залезла в палатку и сняла ботинки.
— Я вряд ли вообще смогу снова ходить! — крикнула она Кэмблу, который набирал воду неподалеку. — Я останусь здесь до конца своих дней. Через пять тысяч лет ученые найдут мое замороженное тело и по нему станут изучать историю двадцать первого века. Они решат, что я жила и работала здесь, а красные лыжные штаны были самой модной вещью сезона.
Кэмбл вернулся к горелке и лишь покачал головой.
— Я еще не встречал людей с таким буйным воображением.
— Никто из ученых не будет знать, что я попала сюда из-за своих шалопаев-братьев, которые решили разнообразить мою жизнь. Вот когда я погибну, тогда они узнают, что такое остаться без сестры, которая готовит им вкусные обеды, учит пользоваться посудомоечной машиной и рассказывает, как нужно вести себя с девушками! Тогда они заплачут, мол, наша дорогая Тилли могла бы сейчас быть с нами, если бы не наши причуды.
— Их дорогая Тилли будет с ними завтра вечером, — усмехнулся Кэмбл. — Я не оставлю тебя здесь.
— Оставил бы, зная, что можешь выиграть без меня, — огрызнулась Тилли.
— К твоему счастью, не оставил бы, — сказал он.
Подойдя ближе, Кэмбл протянул Тилли эмалированную кружку с черным чаем.
— Выпей и согрейся.
— Вряд ли я смогу согреться, — вздохнула она, беря кружку. — Я продрогла до костей.
— Хватит жаловаться. Лучше помечтай о чем-нибудь приятном и запиши видеодневник. — Кэмбл достал из рюкзака видеокамеру.
