Сладкая жизнь - [2]

После нескольких подобных случаев я уже не испытывал ни малейшего желания провести остаток своей жизни среди богачей. Но тем не менее приходится признать, что среди множества досадных несовершенств и разочарований на их жизненном пути встречаются и утешительные призы — чрезвычайно приятные и на удивление быстро входящие в привычку. Попробовав хоть однажды настоящую белужью икру, вы вряд ли станете с прежним восторгом вкушать ее дальнюю родственницу — икру черного пинагора.

Пожалуй, наиболее приятной и познавательной частью моих почти четырехлетних изысканий стало знакомство с творцами, своими руками создающими культовые приметы красивой жизни. Все они, от портных и сапожников до охотников за трюфелями и производителей шампанского, были влюблены в свою работу и, не жалея времени, охотно отвечали на мои расспросы. Их исполненные энтузиазма рассказы о создании настоящей панамской шляпы или мариновании фуа-гра в сотерне становились для меня настоящим откровением, и я нередко поражался тому, сколь низко оплачиваются их уникальное мастерство и бесконечное терпение.

Помимо примеров добровольного расставания с деньгами с целью потакания собственным слабостям я включил в книгу пару сюжетов, касающихся принудительного транжирства. Никто из нас не может избежать трат на рождественские подарки, чаевые или юристов. Собственно, то же касается и налоговых органов, но эта тема кажется мне чересчур мрачной, а кроме того, я опасаюсь, что честный рассказ о них может плохо сказаться на моих налоговых вычетах за следующий год.

Не секрет, что сейчас мы переживаем период экономических трудностей, и, возможно, кому-то покажется, что в эти тяжелые времена рассказ о том, как люди сорят деньгами, просто неуместен. На это я возражу: в любые времена в жизни должно найтись место празднику. К тому же, как я не устаю повторять нашим бухгалтерам, истинное качество в конце концов всегда оправдывает потраченные на него средства.

Фетиш для джентльмена

Во всем Лондоне найдется всего два или три подобных неброских заведения, вот уже несколько поколений потакающих одной из наименее афишируемых человеческих слабостей. Их названия вы никогда не услышите в рекламе, но сведения о них передаются из уст в уста. Внутри царит атмосфера приглушенной элегантности, и неуместными кажутся чересчур громкая речь или резкие движения. Тихие, неторопливые разговоры часто прерываются едва слышным скрипом. Головы немногочисленных клиентов опущены, а глаза устремлены к полу так, словно там находится что-то крайне важное. Так оно и есть. Ведь эти господа явились сюда, чтобы выложить не менее полутора тысяч долларов за пару вручную выкроенных, собранных и сшитых, учитывающих все особенности их ступней, причуды пальцев и капризы косточек, настоящих джентльменских туфель.

Не исключено, что даже франты, не жалеющие денег на классические костюмы, у которых в самом деле расстегиваются и застегиваются пуговицы на обшлагах, или на сшитые на заказ сорочки с ручными швами и строго индивидуальным покроем воротника, или на кашемировые носки, — так вот, даже они, возможно, сочтут, что расхаживать по земле ногами, буквально обернутыми в купюры, — это уж слишком. В таком чудачестве вряд ли решишься признаться своему бухгалтеру. И, если разобраться, так ли уж велика разница между обувью, сшитой руками и сшитой машиной? Портному действительно порой приходится проявлять чудеса мастерства и изобретательности, чтобы исправить дефекты фигуры, но ноги, в конце концов, это всего лишь ноги.

Как же неправы те, кто так считает! Они просто не знают — и не узнают, пока не попробуют сами, — какое чудесное сочетание телесного удобства и морального удовлетворения испытывает человек, надевший на ноги произведение истинного художника.

Все начинается с церемонии посвящения, и, как любая настоящая церемония, она занимает немало времени. Это вам не пошлый обувной магазин, где вы хватаете пару ботинок и убегаете. Здесь ваши ноги делают шаг в вечность, а потому первый визит продлится час или даже больше, если ваши пожелания будут особенно экстравагантными. Но до пожеланий дело дойдет позже, а для начала вы познакомитесь со своим гидом — человеком, который бережно и почтительно проведет вас через все этапы ритуала. В более скромном заведении его, вероятно, называли бы просто старшим продавцом, но в этом последнем оплоте викторианской Англии он будет зваться «вашим поставщиком».

Он приветствует вас с церемонной вежливостью, но на одно короткое мгновение его взгляд невольно устремится вниз, к вашей обуви. Разумеется, он не позволит себе никаких комментариев, но вы наверняка почувствуете легкую неловкость, поскольку впервые в жизни посторонний человек проявит активный интерес к вашим нижним конечностям.

Потом вас усадят на диванчик и снимут с вас старые туфли. Стоящие отдельно от хозяина, они вдруг покажутся вам жалкими и неказистыми. Не беспокойтесь, поставщика они больше не интересуют: теперь его занимают только ваши ноги. Убедившись, что их ровно две и они примерно одного размера, он призовет своего помощника — либо румяного юнца только что с ученической скамьи, либо закаленного в обувных боях ветерана. В любом случае тот принесет с собой большой, в кожаном переплете том, который положит на пол и откроет на двух чистых страницах.