Сладкая улыбка зависти - [54]

– Какую? Я в этой жизни ничего не боюсь, вы только объясните, чего ждать, чтобы я могла всё взвесить.

– У всех по-разному бывает, да только смерть вокруг таких пар бродит. Вот одна панночка лет десять назад ко мне приходила, очень высоко взлететь хотела. Сделала я ей такой приворот, мужчину она получила, да только детки от этой связи долго не живут.

– А восковая кукла – верное средство? – уточнила камер-фрейлина, взявшая с собой лишь две сотни и не имевшая выбора.

– Да, средство хорошее, нужно только, чтобы какая-нибудь вещь от этого человека у вас была. Есть?

– Да, у меня остался его платок, – подтвердила Сикорская.

– А деньги? – осведомилась Татаринова.

Камер-фрейлина протянула ей ассигнации и попросила:

– Возьмите! Только сделайте сейчас же.

– Конечно. Садитесь пока, я должна приготовиться.

Наталья наблюдала, как Татаринова достала из низкого резного шкафчика фарфоровую банку, маленькую медную мисочку и небольшую жаровню, где под решёткой стояла толстая зелёная свеча. Потом она вышла и вернулась с кипящим чайником в руках.

– В этой банке лежат кладбищенские травы, вам придётся достать их и насыпать в чашку самой, мне к ним прикасаться нельзя, это – ваша сила, – объяснила ворожея.

Открыв крышку, Наталья зачерпнула горсть сухих трав и листьев. Она взяла столько, сколько смогла захватить.

– Кидайте в миску, – велела Татаринова.

Камер-фрейлина разжала пальцы, и травы лёгкой горкой свалились на дно миски, а ворожея залила их кипятком и поставила миску на огонь маленькой жаровни.

– Пока отвар будет доходить, можно сделать куклу, – объяснила Татаринова, – но у меня уже есть заготовленные. Давайте платок!

Она выдвинула ящик стола и достала плоскую шкатулку. Там, прижав к телу крохотные ручки, лежало с десяток кукол из белого воска, на груди у них алели вырезанные из игральных карт сердечки. Мадам Кларисса вытащила одну, оторвала уголок от платка князя Курского и вдавила его в воск под бумажным сердечком. Потом достала из шкатулки толстую красную нить и обмотала кукле руки и ноги.

– Я связываю его волю, и теперь, если он станет противиться вам, у него либо будут случаться разные беды, либо на него свалятся болезни, а в самом худшем случае – он может умереть. Вы готовы к этому?

– Готова, – твёрдо ответила Сикорская, подумав, что, даже если князь Сергей умрёт, он заслужил это своим поведением. Не стоило так к ней относиться!

– Ну, что же, начнём! Вот видите – на дне шкатулки лежит большая игла? – кивнула на стол Татаринова. – Доставайте её и берите в руку.

Сикорская повиновалась, она была совершенно спокойна, весь ритуал доставлял ей странное удовольствие.

«Власть! – догадалась она. – Я всегда хотела власти, а теперь получаю её».

– Как зовут вашего мужчину? – спросила ворожея.

– Князь Сергей Курский, – ответила камер-фрейлина.

– Достаточно имени, а теперь сосредоточьтесь и думайте о нём.

Татаринова заговорила нараспев – твердила заклинания. Она призывала тех, чьи имена звучали страшно и дико, и просила их помощи. Наталья послушно представляла князя Курского таким, каким он был на балу, но из-под полуопущенных век успевала наблюдать и за ворожеей, Татаринова сняла медную миску с жаровни и опустила на стол.

– Макайте иглу в воду, а потом колите острием в сердце куклы, – велела она Наталье.

Назвать эту тёмную густую жижу водой было сложно, но Наталья не стала спорить, а обмакнула конец толстой иглы в миску и со всей силы проткнула бумажное сердечко куклы.

Ворожея подала ей платок с отрезанным уголком и велела макать в миску и обмазывать куклу. Поборов страх, Сикорская выжимала платок над воском и размазывала по нему жижу, а Татаринова бормотала, призывая себе в помощь непонятные существа со странными именами. Когда кукла сделалась тёмно-коричневой, ворожея подняла руки к небу и воскликнула:

– Пусть кипит в жилах Сергея кровь, пусть Наталья голову ему замутит! Не ешь, не спи, не пей, к Наталье иди скорей!

Она опять призывала духов, называя их имена с благоговейным придыханием.

– Оторвите большой кусок от нижней юбки, – велела Татаринова и, взяв из рук камер-фрейлины белый лоскут, расстелила его на столике, а потом объяснила: – Теперь заверните куклу сначала в платок, а потом в часть юбки и храните всё вместе в своей постели. Мужчина скоро придёт к вам. Обещаю!

Сикорская забрала куклу и спросила:

– Значит, либо по моей воле – либо смерть?

– Не совсем так: либо несчастья, либо вы. Смерть – крайний случай, приворот на куклу смерти не гарантирует.

– Пусть так, – согласилась Наталья и ушла.

Сначала всё шло, как по писаному: Курский сам пришёл во дворец с визитом. Когда Сикорская шла с ним по коридорам, князь был покорным, как агнец, ведомый на заклание. Наталья думала, что сразу же уложит Сергея в постель, но он вдруг стал совать ей деньги. Сикорская ещё ни разу в жизни не отказалась от денег и на сей раз не смогла устоять перед искушением. Князь же как будто проснулся, а потом и вовсе сбежал. На следующий день Наталья увидела, как он целуется с Ольгой Черкасской.

«Права была Роксана, назвав Татаринову мошенницей, – поняла Сикорская, – ничего-то её приворот не стоит».