Сладкая песнь Каэтаны - [129]
– Кем будете вы? – спросил Франсиско у аптекаря.
Присоединившийся к труппе со вчерашнего дня буфетчик без конца задавал вопросы, раз уж Полидоро запретил ему покидать «Ирис», дабы не пропустить ни одной мелочи из всего, что здесь происходит.
Эрнесто легко взял на себя роль молодого Альфреда, любовника героини.
– Я только что побрился, чтобы выглядеть помоложе. А перед самым выходом на сцену намажу лицо кремом, который скинет с меня еще несколько лет. Сам себя в зеркале не узнаю! Могу рассказать о других ролях. Кроме хора, разумеется: мы решили не включать его в оперу.
Эрнесто не упомянул в списке исполнителей Князя Данило, и того это обидело. Между прочим, никто не раскрыл важность его роли, роли отца Альфреда, зачинщика всей трагедии, которую предстояло увидеть зрителям. Виржилио был вынужден отказаться от этой роли, так как на него возложили обязанности осветителя.
– Все по местам! – крикнул Виржилио, разгоняя компанию. Пора было укрыться в проходах: через полчаса Вениерис впустит первых зрителей в кинотеатр.
Полидоро вздрогнул, словно уже стучался в двери блаженства. Меньше чем через пять часов он увлечет Каэтану в постель, в вихре желаний разом потеряет страх состариться без грез и мечтаний.
Бросился в комнату Каэтаны. В выгородке, благоухающей лесными цветами, Балиньо готовил примадонну к выходу на сцену. Подавал ей то зеркальце, то кремы, то фальшивые драгоценности.
– Могу я участвовать в торжестве? – позволил себе пошутить Полидоро.
Каэтана брала подаваемые ей предметы с благоговением. Они все были из эпохи дядюшки Веспасиано. Дядюшка отличался странными верованиями: в последние минуты перед выходом на сцену он верил, что на сцене независимо от слов, которые ему предстояло произнести, существовал некий мир вне времени и пространства, способный, однако, предоставлять словам и жестам единственную возможность вызвать к жизни бурные чувства без названия, несовместимые с удручающими бесцветными буднями, в которых живет большинство людей.
– Театр полон? – От беспокойства Каэтана внезапно помолодела.
Полидоро восхитился красотой, восстановленной под воздействием искусства.
– Нет ни одного свободного кресла, – соврал Полидоро, уверенный, что все не преминут прийти в этот великий вечер.
– Это хорошо. Только искусство противостоит посредственности, – пробормотала Каэтана как бы про себя. И, сделав величественный жест, приказала: – Поторопись, Балиньо, пора тебе занять свое место у радиолы дядюшки Веспасиано.
Балиньо нес под мышкой пластинки, еще накануне очищенные от пыли. Он готов был защитить их от любого бандита и выглядел совершенно уверенным в себе.
– Я вернусь после первого акта.
Оставшись наедине с Каэтаной, Полидоро вздохнул.
– Ты будешь моей после спектакля?
Он не принял во внимание, что перед премьерой каждый артист нервничает.
Каэтана рассеянно разглядывала себя в зеркале.
– Я – как тореадор, который молится Пресвятой Деве, перед тем как схватиться с быком.
Посмотрела на фотографию Каллас, чтобы еще раз войти в ее образ.
– А моя Пресвятая Дева – Каллас, – взволнованно сказала она.
На фотографии греческая певица была в черном, как подобает трагическим героиням. Каэтана начала тренироваться, быстро открывая и закрывая рот. Так она сумеет убедить публику, что это она поет голосом Каллас, доносящимся из динамика старенькой радиолы.
– Никто не усомнится, что отныне мое искусство навеки связано с искусством Каллас!
В дверях вырос Виржилио в роли режиссера.
– Внимание, сейчас начинаем!
Полидоро поправил галстук-бабочку. Как любовник примадонны он будет возбуждать интерес публики.
– Слушай оркестр! – Каэтана прижала руки к груди, опасаясь, как бы не пропустить знакомые аккорды.
– Это «Травиата», да? – Пользуясь крайним волнением актрисы, Полидоро хищно вдохнул ее запах. – Ты счастлива, Каэтана?
Актриса отправилась к выходу на сцену, позабыв о Полидоро. Занавес раскроется, как только Балиньо сменит пластинку.
– Настал мой час! – сказала Каэтана, ласково глядя на Полидоро.
Он погладил ее по щекам, с грустью думая о том, что мечты сбываются, а после них остается лишь пустота в груди. Каэтана, слегка наклонив голову, приняла его ласку.
– Скажи, что ты будешь моей, – шепнул он ей на ухо.
Не поддаваясь мечте, покрытой таинственной патиной долгих лет, Каэтана улыбнулась.
– После триумфа могу быть чьей угодно. Выпрямив стан, направилась на сцену, но дорогу ей преградила Джоконда. Каэтана сначала смутилась, но быстро оправилась и сосредоточила все свое внимание на музыке.
Сидя в кресле, Полидоро гордился тем, что привлекает всеобщее внимание. Увидел, как раскрылся занавес, показав участников спектакля. Исполнители в ярких нарядах бодро суетились, старались заставить публику вообразить даже тех персонажей, которых на сцене не было. Импровизированные костюмы шуршали от беспорядочных движений. Каэтана весьма естественно выступила вперед. Она обмахивалась веером на великосветский манер, что, по замыслу, должно было перенести зрителей из Триндаде в Париж.
Публика, исключительно мужского пола, зааплодировала Каэтане, та поклонилась.
Среди аплодисментов чей-то неистовый фальцет выкрикнул:
О, первые морщинки!Кошмар всех женщин, мечтающих как можно дольше быть юными красавицами!Ну разве не ужасно — однажды посмотреть в зеркало и понять, что ты выглядишь не на двадцать лет?!Жизнь рушится!И вот жена преуспевающего бизнесмена Бренда начинает подозревать, что супруг ей изменяет. Светская львица Нора с ужасом замечает, что на вечеринках и тусовках лучшие кавалеры заглядываются на девиц помоложе. А Камилла просто недовольна собой — и хочет стать похожей на прекрасную модель из глянцевого журнала.Так что же — вперед, к чудесам пластической хирургии?Волшебники-хирурги кого угодно превратят в неотразимую обольстительницу!Может быть, именно вожделенная «вечная молодость» подарит Бренде, Норе и Камилле настоящее счастье?..
Элизабет Энн Сэмсон была печальна. Чудес на свете не бывает. Ковбой — не пара для девушки из высшего общества. Только что же делать, если грубоватый Кэд Холлистер, которому, безусловно, нет дороги в элегантные гостиные дома Сэмсонов, — единственный мужчина в жизни Бесс, заставляющий трепетать ее сердце, единственный, ради обладания которым она готова на все?..
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Роман популярного японского писателя описывает будни частной токийской клиники, где работают талантливый хирург Наоэ и преданная ему всей душой медсестра Норико. История их трагической любви обретает истинный свет лишь в конце романа, когда мы вместе с Норико узнаем, что же на самом деле произошло с доктором Наоэ.
Роман «Любовник» стал бестселлером и прославил имя его автора, А. Б. Иехошуа. Книга завораживает своим парадоксальным сочетанием простоты и загадочности. Загадочно дремлют души героев — Адама с его усталой еврейской кровью, несовершеннолетней его любовницы, его жены — «синего чулка», ее любовника — своеобразного «князя Мышкина», юной дочери Адама и мальчишки-араба, ее возлюбленного. Пробуждают героев к жизни не политические потрясения, а жажда любви. Закрепощенная чувственность выплескивается на свободу с плотской, животной страстью, преступно ломает все запреты и сокрушает сердечную черствость, открывая души для человеческого единения.
Жизнь Розелинды Браун казалась тихой и спокойной – престижная, хорошо оплачиваемая работа, любимая музыка, театры, балет. Но вот в ее жизнь вошла любовь. Ричард Каррингтон-Эш – глава крупной фирмы, молодой, красивый, интеллигентный мужчина, однако женатый. По многим причинам развод для него полностью исключен. Но любовь Розелинды разгорается все сильнее. Сможет ли она выдержать, сможет ли смириться с тем, что любимый не принадлежит ей полностью?
Одилия и Изабелла – две женщины, два больших и сложных чувства в жизни героя романа Андре Моруа… Как непохожи они друг на друга, как по-разному складываются их отношения с возлюбленным! Видимо, и в самом деле, как гласит эпиграф к этому тонкому, «камерному» произведению, «в каждое мгновенье нам даруется новая жизнь»…