Сладкая месть - [20]

– Но зачем же добывать деньги таким радикальным способом? Продавать свое тело человеку, которого она впервые в жизни видит? Похоже на жест крайнего отчаяния.

– Чего только не сделаешь, чтобы не отставать от моды, – попыталась отшутиться она.

– Женщина, которая замыслила побег.

Он остановился. Она опустила плечи.

– Что скажете, леди, Джиллиан, я угадал? – В его голосе звучало сострадание. – Вы ведь поэтому решились на такую крайность?

– Бернард богач. – Ее голос прерывался. – Он обещал отцу заключить брачный контракт на очень выгодных условиях. – Ему нужна была непорочная невеста. Но этого не будет.

– У вашего отца какие-то денежные затруднения?

Джиллиан поежилась и обхватила себя руками.

– Сейчас тяжелые времена, мы не одни такие в Англии.

– И как далеко ты собиралась убежать?

– Подальше отсюда.

– Но зачем убегать? Просто откажи ему.

– Не могу.

Грэм с нежностью улыбнулся:

– Но ведь это так просто – сказать «нет». Всего три буквы.

Ему легко, он пользуется влиянием, он герцог. Откуда ему знать, каково это – жить под железной пятой отца-деспота, ему не понять, каково быть женщиной, которая хочет учиться. Он, как все, считает, что женщины созданы для того, чтобы выходить замуж и рожать детей. Пусть этот герцог выгодно отличается от других, но и он высмеял бы ее мечты. Утонченным, воспитанным дамам из аристократических семей не положено учиться в колледже и получать знания.

– А с вами никогда такого не случалось, что вам очень хотелось сказать «нет», но вы просто не могли? – спросила она прерывающимся голосом.

Грэм онемел от удивления. Еще как случалось. Он хотел сказать это слово аль-Гамре. Но не сказал. Он сделал глубокий вдох, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами.

– Примите поздравления с предстоящей свадьбой, – пробормотал он и пошел к выходу, но все же обернулся, чтобы последний раз взглянуть на нее.

Серебристые дорожки слез на бледных щеках Джиллиан сверкали в лунном свете. Он в изумлении подошел к ней и дотронулся до прозрачной капельки. Она резко смахнула слезы.

– Почему ты плачешь? – тихо спросил он.

– Ничего, все в порядке. Пожалуйста, уходите.

Он пристально смотрел на нее, не зная, как утешить. Вместо того чтобы уйти, как она просила, он обхватил ее заплаканные щеки своими ладонями и… поцеловал.

У ее губ был вкус меда. Она чуть отпрянула, но он не отпускал, целуя ее все настойчивее. Она ответила на поцелуй, раскрывая губы в ответ на настойчивые движения его языка. Их языки сплелись. По телу Грэма пробежала волна дрожи.

Никакая другая женщина не могла вызвать у него такую буйную реакцию. Господи, как же он хотел ее!

Грэм прервал поцелуй и сделал шаг назад. Его переполняло отвращение к себе. Нельзя целовать чужую невесту.

С другой стороны, он первым предъявил свои права на нее. Воспоминания волновали кровь. Грэм дотронулся до ее губ, припухших от поцелуя. Его первая женщина. Его кошмар. И все же именно в ее объятиях он спал сном младенца. Никаких кошмаров.

– И что же вы намерены делать дальше, леди Джиллиан? – спросил он.

Она слегка передернула плечами.

– Выполнять свой долг. До замужества жизнью женщины распоряжается ее отец, а потом она поступает в собственность мужа. Даже если ей в мужья достанется высокомерный грубиян.

В ее голосе звучало отчаяние. Ему так хотелось оградить ее от этой боли, защитить от всех невзгод. Грэм никогда раньше не испытывал таких чувств по отношению к женщине. Даже по отношению к Бадре, которую он охранял до того, как она вышла замуж за его брата. Он с грустью понял, что Кеннет оказался прав. Брат предупреждал его, что свою первую женщину он никогда не сможет забыть.

– Но ведь не все мужья высокомерные грубияны. Замужем за человеком, который тебя уважает, можно быть счастливой, – заметил он.

– Может быть. Вот только единственный мужчина, который проявил ко мне уважение, – это ты. Вчера… – На ее щеках опять расцвели пунцовые розы.

– Если мужчина ведет себя по-другому, он просто глупец. Ты достойна самого нежного уважения, – сказал он низким голосом.

Она застенчиво взглянула на него из-под своих невероятно длинных ресниц.

– Мне очень понравился наш танец.

– Оба? – уточнил он.

– Да, оба. Ты не стал бы наступать мне на ноги, – улыбнулась Джиллиан.

Его пронзила острая жалость. Жалость к ней, потому что она вынуждена выйти замуж за человека, которого презирает. Жалость к самому себе, потому что у него нет шансов избежать виселицы. Грэм провел пальцем по ее нежной щеке, еще влажной от слез.

– Прощайте, леди Джиллиан, – прошептал он и вышел из комнаты, а она так и осталась стоять, освещенная луной.

Грэм быстрой походкой прошел через холл, заставляя себя войти в бальный зал. Он сразу же взял бокал шампанского с подноса у проходящего мимо лакея, отпил и поморщился. Привыкнуть к алкоголю после стольких лет, проведенных среди непьющих бедуинов, было непросто.

«К тому же я не люблю спиртные напитки», – подумал он. Но сегодня…

Движение около входа в зал привлекло его внимание. Вошла Джиллиан. На ее лице не было ни следа давешнего волнения.

Музыка закончилась, приторный Бернард взял Джиллиан за локоть и повел ее к помосту, где стоял лорд Хантли. Из толпы вышел лысеющий рыжеволосый джентльмен и присоединился к ним. Сияющий хозяин представил их присутствующим.