Сладкая иллюзия - [19]

– А потом ему стало хуже, – продолжала она, стараясь ничем не выдать обуревавшей ее тревоги, – и уже через год он совсем не мог выполнять возложенных на него обязанностей. Мне пришлось занять его место. – И тогда жизнь наконец обрела смысл. Жители деревни нуждались в ней и уважали за ум, честность и способность с легкостью решать их проблемы. Но карьера складывалась непросто. Ей пришлось доказывать, что она достойна занимать место судьи, и вскоре жалость окружающих сменилась благодарностью. И вот теперь на ее пути возник Дерик, во власти которого было все это у нее отнять.

Эмма остановилась и с тревогой заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать мысли. Но на лице Дерика застыло загадочное выражение, и невозможно было понять, о чем он думает.

– И в каком состоянии ваш брат сейчас? – поинтересовался Дерик.

Однако не так-то просто было подобрать слова, чтобы описать свою жизнь рядом с Джорджем.

– Знаете, я бы сравнила своего брата со страдающим слабоумием стариком. Бывают дни, когда он кажется прежним, и, несмотря на то что он прикован к инвалидному креслу, я почти забываю о случившемся с ним несчастье. Только такие дни выдаются все реже. А промежутки между ними становятся продолжительнее. Иногда он даже не может вспомнить собственного имени. – Такие дни были ужаснее всего. Джордж смотрел на сестру так, словно впервые видел, а вел себя так, будто боится ее. – Случаются дни, когда он помнит все о нашей жизни, а потом… не может даже вспомнить, что ел на завтрак. – С губ Эммы сорвался вздох. – Иногда он и вовсе ни с кем не общается на протяжении нескольких дней или даже недель. Но, благодарение Богу, подобное случается крайне редко, хотя в прошлом месяце он пребывал в таком состоянии довольно долго.

– Мне жаль, Коротышка, – тихо произнес Дерик. – Должно быть, вам очень тяжело.

– Не называйте меня так. – Эмма не нуждалась в его жалости. Она хотела, чтобы он сохранил ее тайну и оставил Джорджа в покое. – Кроме того, гораздо лучше, когда у тебя есть хотя бы больной брат, чем совсем никого, – прошептала она.

– Понимаю. – Дерик направился к двери. – Я должен над этим поразмыслить.

Эмма последовала за ним, не желая отпускать, пока не узнает его намерений. Она протянула руку и ухватила его за локоть.

– Должны поразмыслить над чем?

Дерик развернулся и внимательно посмотрел Эмме в глаза, будто хотел разглядеть в них что-то.

Мисс Уоллингфорд быстро отдернула руку, поджала губы и распрямила плечи, не желая показывать Дерику своего беспокойства.

– Обстоятельства крайне необычные, – вымолвил он наконец. – Я должен решить, как лучше поступить.

Как же он высокомерен! И несправедлив. Одним словом – мужчина.

– А почему вы считаете себя вправе принимать такие решения? – Необдуманные слова сорвались с языка Эммы помимо ее воли, как и всегда, она тут же пожалела об этом. Ох, не стоит мыши злить льва, в лапах у которого она находится.

Взгляд изумрудных глаз Дерика не отпускал Эмму так долго, что ей показалось, словно она успела насчитать несколько оттенков зеленого в их мерцающих глубинах.

– По очень многим причинам, – загадочно произнес Дерик. – Я вернусь утром. В десять. И тогда мы с вами решим, как поступить.

Дерик переступил порог самого большого в городе паба и постоялого двора «Олень и лебедь». Это было уже четвертое заведение, которое он посетил за сегодняшний день в попытке получить необходимую информацию, не общаясь при этом с Эммой Уоллингфорд.

Он никак не мог выбросить ее из головы. Даже сейчас при мысли о ней его тело окутывало сладкое напряжение. Проклятье! По крайней мере, их влечение друг к другу оказалось взаимным. Да уж, судьба сыграла бы с ним злую шутку, если б женщина, вызвавшая у него искреннюю симпатию, ничего не почувствовала по отношению к нему. Но Эмма его хотела. Она могла сколь угодно делать вид, что он ей отвратителен, но слишком уж многое свидетельствовало об обратном. Дерик отчетливо видел, какой мягкой и податливой становилась она в его присутствии, ощущал, как усиливался исходивший от нее аромат, подмечал, как темнели от желания ее янтарные глаза. Дерик готов был поклясться, что чем бы ни занималась сейчас Коротышка, мысли о нем не покидали ее ни на секунду. И это приносило некоторое облегчение.

Дерик не знал, что делать с информацией о брате Эммы. Если Джордж действительно был так плох, как она рассказывала, он никак не мог оказаться предателем. Многие секреты были проданы врагу еще до несчастья с Уоллингфордом, но утечка информации все еще продолжалась. В любом случае с выводами нужно подождать до встречи с Джорджем. Эмма всячески старалась убедить Дерика в том, что сегодня таковая не состоится. Сумела ли она спрятать брата и от Фарнзуэрта? И не это ли послужило причиной того, что он до сих пор пребывал в неопределенности?

Почему, черт возьми, Фарнзуэрт до сих пор с ним не связался? Впрочем, всегда существовала возможность, что он нащупал какой-то другой след, уведший его прочь от этих мест. Но если ему пришлось уехать, почему он ничего не сообщил в Военное министерство?

Дерик решил, что не двинется с места, пока не получит ответы на некоторые из своих вопросов. И раз уж Фарнзуэрт не связался с ним, он сам его разыщет.