Сладкая горечь - [5]

– А вот и моя внучка, Арман, – сказала графиня. – Можешь пригласить ее на танец, а потом поужинать.

Рейни протянула ему руку. Арман наклонился и коснулся ее руки губами. По-английски он говорил чисто, хотя иногда неправильно расставлял акценты.

– Рад с вами познакомиться, мадемуазель Оливент.

– Благодарю вас, – холодно проговорила Рейни.

Графиня весело оглядела молодых людей. Потом она легонько постучала Армана по плечу своей тонкой эбонитовой тросточкой.

– Перед тобой мальчик, у которого большое будущее, Рейни, – сказала она, обращаясь к внучке. – За всю свою жизнь я не встречала никого, кто бы разбирался в старинной французской архитектуре лучше, чем он. А ведь он еще так молод. На досуге он занимается живописью – пишет портреты. И надо сказать, это у него тоже получается великолепно. Когда ты приедешь в Шани, Арман напишет и твой портрет.

– Если только мне позволят, – пробормотал Арман.

– Звучит заманчиво, – по-прежнему холодно заметила Рейни, и молодой человек почувствовал, что она смотрит мимо него.

«Боже мой, – пронеслось у него в голове, – какие у нее глаза! Какая линия губ! У нее должна быть пламенная душа, а внешне она холодна, словно альпийский ледник!…»

Немного погодя, когда они пошли танцевать, Арман поразился тому, как легок ее изящный стан. В своем пышном классическом платье она напоминала сказочную фею. Его охватило такое смущение, что от робости он не мог связать двух слов. А ведь ему так хотелось поговорить с ней! Ему хотелось рассказать, как он благодарен графине, что та дала ему шанс проявить себя, а также о том, с каким наслаждением он взялся бы писать ее, Рейни, портрет…

Между тем Армана никак нельзя было назвать застенчивым молодым человеком. Женщин всегда привлекали в нем студенческая раскованность и естественность. На Рейни, однако, он не произвел впечатления. Для нее он был еще одним знакомым французом – и только. Несмотря на свои французские корни, Рейни не питала особой любви к французам. Она мечтала выйти замуж за англичанина, и ее немеркнущим идеалом был Клиффорд. Ее глаза сами собой заскользили по пестрой толпе, пока не озарились радостью: она увидела Клиффа! А тот танцевал с какой-то незнакомой девушкой. Это была высокая блондинка, довольно хорошенькая, в бледно-желтом платье. Рейни восхищалась своим статным и видным Клиффом. Рядом с ним другие молодые люди казались лилипутами.

– Когда же вы приедете в Шани? – услышала Рейни вежливый вопрос Армана.

Она неохотно оторвала взгляд от Клиффорда. Ее покалывала ревность: Клифф улыбался девушке в желтом и, казалось, получал большое удовольствие, танцуя с ней. Арман ждал ответа.

– Думаю, очень скоро, – ответила Рейни.

– Надеюсь, вы согласитесь мне позировать? – продолжал он.

– Возможно, – безучастно откликнулась она.

Он сделал вид, что не замечает ее равнодушия.

– Вы, наверное, очень счастливы, что владеете фамильным поместьем в Шани. Без всяких преувеличений, замок в Шани один из самых красивых на юге Франции.

Они кружились в медленном вальсе, и Арман принялся рассказывать Рейни о замке, который когда-то принадлежал монастырю. Там, где были монашеские кельи, теперь располагались апартаменты графини и комнаты для гостей. Он описывал изумительный вид, который открывался из верхних окон. Внушительные монастырские стены и теперь находятся в превосходном состоянии. Изнутри они отделаны деревянными панелями, и в комнатах очень уютно.

Рейни заметила про себя, что Арман – настоящий энтузиаст своего дела. Он был всецело поглощен работой. За это, наверное, бабушка и полюбила его. Она всегда покровительствовала талантам.

Рейни также не могла не заметить, что Арман де Руж довольно привлекателен. Черты его лица вызывали в памяти старинные французские гравюры, на которых были изображены благородные шевалье. Бледное чело, большие черные глаза. Длинные ресницы и серьезный, немного меланхоличный взгляд. Сразу видно, ученый человек. Зато когда он улыбался, то на его лице появлялся юношеский задор. У него были короткие, слегка вьющиеся каштановые волосы… Рейни попыталась сосредоточиться и вообразить архитектора Армана, в сверкающих рыцарских доспехах штурмующего средневековые замки. Он, и правда, был похож на благородного рыцаря из старинного романа и, несомненно, должен был пользоваться успехом у женщин. Однако Рейни было не до него. Она с радостью поменялась бы местом с девушкой в желтом, которая кружилась с Клиффордом. Как они непохожи друг на друга – Арман и Клифф! В последнем нет и капли застенчивости. Он настоящий мужчина, и всем существом Рейни тянется к нему…

Вальс кончился, и Арман поблагодарил Рейни.

– Вы прекрасно танцуете, – искренне ответила она.

Он лишь кивнул, обрадованный похвалой, а Рейни взглянула на Дженнифер. Ей нужно было поговорить с сестрой. Рейни отошла, а Арман поднял белый цветок, выпавший из ее волос. Это была гортензия. Нежные лепестки слегка свернулись и пожухли. Он понюхал цветок, и голова его закружилась: этот аромат он ощущал, когда танцевал с Рейни. Его мысли вернулись к замку Шани. Ему предстояло там работать, и скоро он каждый день сможет видеть Рейни. В большой комнате, расположенной в Круглой башне, которую графиня отдала ему под студию, он будет писать ее портрет. Еще совсем недавно он располагал лишь убогой каморкой в Каннах. Его мать умерла, а отец погиб во время оккупации. Арману приходилось упорно трудиться, чтобы заработать на кусок хлеба и учебу. Впрочем, теперь с помощью графини он получил работу в архитектурной фирме в Каннах и у него появился отличный шанс проявить себя.