Сладкая боль - [4]

«Теперь последует перечень всевозможных стран и континентов», — подумала она. Так почти всегда начинаются ее многочисленные знакомства. Каждому мужчине хочется проверить свою хваленую интуицию, но почти никто из них не может угадать, откуда она родом.

— Испанка?

— Нет!

Перебрав всю Западную Европу, он решил отправиться в Америку, но Тамара вернула его обратно. В конце концов, перечислив все страны Восточной Европы, он с еще большим удивлением взглянул на нее.

— Русская?!

— Да!

Машина резко сбавила скорость.

— В самом деле? Как же я сразу не догадался, — с досадой в голосе произнес Амир. — И каким же образом, простите, вы очутились здесь? Ведь вас оттуда не выпускают.

— Раньше — да, но сейчас понемногу…

— Но, насколько я понимаю, вы во Франции уже давно.

— Совершенно верно. Я вышла замуж за француза, через два года развелась и обосновалась в Париже… Вот мы и приехали, — и Тамара грациозно указала рукой в сторону своего дома.

Однако Амир не хотел так быстро расставаться со своей новой знакомой.

— Позвольте, я вас провожу! — предложил он.

— Пожалуйста, — королевским тоном ответила молодая женщина.

Они вошли в небольшой мраморный вестибюль, украшенный зеркалами, и поднялись в лифте на последний этаж. У Тамары была просторная однокомнатная квартира со стеклянным матовым потолком, большими окнами, жемчужно-серым ковровым покрытием. Квартира была обставлена в богемно-аристократическом стиле. Почти в центре возвышалась огромная кровать без спинок, застеленная ниспадающим по краям леопардовым покрывалом; многочисленные подушки, разбросанные по ней, манили хоть на миг прилечь, чтобы ощутить их ласковую упругость. Вдоль одной стены, смежной с кухней, был протянут стальной прут, сплошь увешанный нарядами хозяйки. Тамара открыла бар-холодильник и, вытащив бутылку минеральной воды «Perrier», сказала:

— По-моему, сейчас хочется именно этого.

Амир согласно кивнул головой и с удовольствием выпил щекочущую жидкость, заглушая свою жажду и возбуждение, которое вызывала в нем Тамара. Он почти никогда не попадал в столь затруднительное положение с женщиной и всегда точно знал, чего от него ждут. А здесь… Амир смотрел в блестящие черные глаза Тамары и не понимал, то ли она хочет, чтобы он остался, то ли — чтобы ушел. Это, с одной стороны, раздражало его, а с другой — вызывало сильное любопытство. Тамара же вышла из сложной для него ситуации чрезвычайно легко, потому что заранее спланировала тактику поведения. Ей были нужны серьезные отношения, а не единовременный заработок, поэтому ни о какой близости в первый же вечер не могло быть и речи.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, Амир, но сейчас, к сожалению, мне пора отдыхать. К десяти часам утра я должна быть в форме. Я работаю с одной русской делегацией. Перевожу.

Амир, не привыкший, чтобы за него решали женщины, с возрастающим интересом посмотрел на Тамару и, пригласив ее вечером пообедать, откланялся. Едва только за ним закрылась дверь, как она тут же принялась снимать макияж с лица. Иначе завтра… оно будет просто ужасным — каким-то серым с малиновыми пятнами, глаза, обведенные красным контуром, будут слезиться и часто моргать, у рта залягут противные морщины.

«Нет, из последних сил, а надо все сделать как следует», — убеждала она себя.

* * *

Тамара проснулась около шести вечера. Голова гудела, тело не отдохнуло и неприятно ломило, словно она заснула в неудобной позе. Свидание было назначено на восемь. Она с трудом выбралась из шелковых объятий постели и принялась готовиться к встрече: тонизирующая ванна, легкий массаж лица, шеи, ног, освежающая маска; затем последовала художественная часть. Тамара, как Рафаэль, творила из себя мадонну конца XX века. Если вчера был острый провоцирующий макияж с чуть тонкими насмешливыми губами, то сегодня Тамара хотела покорять негой, таинством будущего наслаждения. Овал лица чуть округлился благодаря нежно-малиновым румянам, глаза подернулись голубовато-сиреневой дымкой, а губы, обведенные контуром и накрашенные помадой «Шанель», превратились в пунцовый бутон. Из своего обширного гардероба молодая женщина выбрала строгий костюм приглушенно-красного цвета с черной отделкой. Завершив свой туалет золотистыми каплями духов «Panthere de Cartier», Тамара внимательно оглядела себя в зеркало и взяла элегантную черную сумочку «Шанель», идеально подходящую к туфлям той же марки, и дамский портфель.

До Елисейских Полей, где было назначено свидание, Тамаре пришлось добираться на метро. Увы, такси в настоящее время было для нее непозволительной роскошью. Молодая женщина спустилась в подземные артерии Парижа и брезгливо поморщилась.

«Ну уж как-нибудь… несколько остановок», — утешала она себя.

Выйдя из метро на остановку раньше, чем следовало, — Амир ни за что не должен был видеть, что она приехала на метро, — Тамара облегченно вздохнула. Встречу они назначили около галереи «Элизе, 26», и Амир уже ждал ее. Ему было чрезвычайно любопытно, как поведет себя сегодня Тамара. Заинтересует ли она его, или все, что могла, она уже выдала вчера, а повторение вчерашней мизансцены он не потерпит. Едва увидев Тамару, он понял: сегодня что-то другое. Перед ним была деловая женщина, знающая о своем невероятном очаровании и пытающаяся его скрыть деловым костюмом, сдержанными манерами, но все усилия, к ее «великому огорчению», не приносили желаемого результата. Пухлый рот, нежный взгляд, соблазнительные бедра, подчеркнутые строгими линиями дорогого костюма, делали ее еще более привлекательной, чем вчера в казино.