Сладкая боль - [28]

Но ведь ничего же не случилось! Она верна ему! И всегда была ему преданной женой!

Хотя… если уж говорить начистоту, подозрения Роско не беспочвенны. Мечтать о любви Ринка тоже грех, а она мечтает об этом беспрерывно.

Надо выбросить из головы безумные мысли! Может, если она начнет относиться к Ринку по-дружески… да-да, именно по-дружески, хотя это все, конечно, наивно и нелепо… но тем не менее, если войти в роль доброй мачехи, которая старается, чтобы в семье царил мир, то, наверное, прошлое постепенно отступит. Пожалуй, действительно нужно посмотреть на происходящее под другим углом, постараться жить настоящим и не терзать себя воспоминаниями.

На фабрику Каролина вернулась уже к вечеру. Ее поразила гулкая тишина, когда она вошла в помещение. Цех был пуст, и только Ринк лежал на спине под станком и орудовал гаечным ключом. Звяканье металла о металл прорезало тишину, заглушая шаги Каролины.

— А где все? Что случилось? — изумленно спросила она.

Ринк высунул голову из-под станка.

— Привет! Я не слышал, как ты вернулась. — Он вытер лоб носовым платком. — Вот… решил отпустить рабочих на час раньше. Пока я не разберусь со станком, им тут все равно нечего делать. Да и пылища тут стояла столбом. Не дай Бог проводку бы в каком-нибудь месте пробило — моментально бы вспыхнул пожар.

Каролине следовало отругать Ринка за самоуправство, но она промолчала. Пока она ехала из больницы на фабрику, Каролина пришла к выводу, что теперь уже нельзя слепо следовать указаниям Роско. В его состоянии уже трудно принимать здравые решения. Конечно, действовать за его спиной, не вводя Роско в курс дел, тоже не очень-то честно. Но, с другой стороны, Роско необязательно об этом знать. В конце концов, она же действует в интересах дела, а значит, и в его собственных!

Каролина присела на корточки рядом с Ринком.

— Ну как? Разобрался со станком?

— Кажется, да.

— Его можно починить?

— Можно, но надолго его все равно не хватит, — Ринк вздохнул и утер пот рукавом. — Как отец?

Каролина вспомнила сцену, разыгравшуюся в больнице. Но Ринку знать об этом ни к чему.

— Неважно. Примерно, как и вчера.

Ринк пристально посмотрел на нее, но она не стала ему ничего объяснять, а поспешила сменить тему разговора:

— Ты хоть что-нибудь ел?

— Нет. Тут такая жарища, что есть не хочется. Да и грязь жуткая…

По чумазому лицу Ринка текли струйки грязного пота. Зато улыбка была ослепительно белой.

— И вообще мне не хотелось терять времени, — словно оправдываясь, прибавил Ринк.

Каролина улыбнулась в ответ и порылась в сумке.

— Хоть и с запозданием, но я привезла тебе ленч. Можешь подкрепиться, не отрываясь от работы.

Она достала из пакета бумажный стаканчик и воткнула в пластиковую крышку соломинку.

— Что это?

— Шоколадный коктейль. Ты, кажется, любишь шоколадный коктейль?

6

Что это значит? Мысленно чертыхаясь, Ринк вошел в ванную и включил воду. Поспешно скинув грязную одежду, он отпил глоток бурбона и поставил стакан на тумбочку.

Сначала она привезла ему шоколадный коктейль. С ее стороны это определенно был жест примирения. Все равно как трубка мира. Потом она до вечера проторчала на фабрике. Сказала, что у нее полно бумажной работы, но сама то и дело подходила к нему и предлагала помощь. Стоило ему протянуть руку — и Каролина деловито, как медсестра в операционной, подавала ему нужный инструмент.

Они мило болтали о пустяках, но как только заговаривали на семейные темы, моментально начинались препирательства.

— Ты сегодня видел Лауру Джейн? — спросила его Каролина.

— Нет. А ты?

— Я тоже не видела, но вчера вечером я заметила, что она выглядит абсолютно подавленной. Может быть, она наконец-то, осознала всю тяжесть состояния Роско.

— Может быть. А может, это связано с Бишопом.

— При чем тут он?

— Дай мне, пожалуйста, отвертку.

— Какую? С красной ручкой или с желтой?

— С красной… Утром, когда Бишоп седлал для меня лошадь, он был такой дерганый, раздраженный. Прямо как голодный крокодил.

— Да он, наверное, тебя просто боится.

— Надеюсь, ты права.

Ринк ожидал, что Каролина вступит с ним в спор, но она промолчала, хотя его слова пришлись ей не по душе. Уходить от Ринка Каролине не хотелось, и она присела на табуретку. Ринк предпочел бы, чтобы табуретка стояла подальше от него: присутствие Каролины в такой опасной близости действовало на Ринка. Он нервничал, то начинал спешить, то вдруг замирал с инструментом в руках. Пот лился с него ручьями, но рука, протянутая за очередным инструментом, неизменно была суха и холодна.

Вспомнив свои мучения, Ринк снова ругнулся и отпил приличный глоток бурбона.

По дороге Каролина болтала без умолку. Уже дома, поднимаясь к себе, предложила:

— Прими пока душ, а я попрошу Хейни немного повременить с обедом. Хочешь чего-нибудь выпить?

Но ему хотелось другого — выяснить, какого черта она напускает на себя дружелюбный вид? Может, у них был какой-то разговор с Роско и они выработали новую тактику поведения по отношению к нему? Или она сама додумалась? С какой стати Каролина вдруг решила играть роль мачехи, которая из кожи лезет, чтобы завоевать симпатию пасынка?

Но каковы бы ни были ее планы, они провалятся! Какая она ему, к черту, мачеха после того, что между ними было? Нет, Ринку никак не удавалось выбросить из головы и из сердца то далекое лето… и Каролину, его Каролину!