Слабые женские руки - [33]

Какое-то время мы сидели и смотрели друг на друга молча, словно фарфоровые мопсы. Потом раздался звонок, и Свенсон отпустил кнопку интерфона.

— Ну так что?

Голос секретарши прерывался, чувствовалось, что она потрясена.

— Мистер Свенсон, там полиция! Мистер Хартли не может подойти к телефону! Он… мертв!

— Что?!

— Он мертв, сэр! Так мне сказал полицейский! Свенсон несколько секунд тупо смотрел в интерфон, затем произнес:

— Пегги, вы меня слушаете?

— Да, мистер Свенсон!

— Они вас спросили, кто говорит?

— Да, сэр! Я сказала, что вы вызываете мистера Хартли, вот тогда мне и сказали…

— Хорошо.

Свенсон выключил переговорное устройство.

— А разве вы об этом не знали? — спросил я его.

— Что там произошло? — ответил Свенсон вопросом на вопрос. — И откуда вам это стало известно? Я широко улыбнулся.

— Насчет Хуаниты-то как? Хотелось бы с ней увидеться сегодня после обеда. Скажем, часа в три.

— Оставьте меня в покое с вашей Хуанитой! Что случилось с Хартли?

— Я к вам и пришел, надеясь, что вы мне это скажете.

— Я? Но я совершенно не в курсе. И почему, собственно, должен быть в курсе? У меня нет никаких дел с Хартли!

— Слишком поздно, Свенсон! Взгляните фактам в лицо. Хартли убит, полиция начнет копаться в его делах. Неужели вы рассчитываете, что полицейские ничего не узнают?

Свенсон постарался взять себя в руки и гораздо более спокойным голосом спросил:

— О чем?

— О ваших пресловутых конгрессах. Через день-два все станет известно. Сделки с девицами, имя того, кто их поставлял, имена девиц. Ваш звонок облегчил задачи полиции, теперь дело быстро пойдет, раз уж они установили, что вы были связаны с Хартли.

— Вот как? Считаете себя большим хитрецом, Престон?! Однако настанет день, и кому-нибудь надоест, что вы всюду суете свой нос.

— Возможно. Но вас это уже не касается, старина. Вы в Монктон-Сити человек конченый. Надо отдавать себе в этом отчет, Свенсон! Комедия окончена!

— Вы так думаете?

Свенсон криво усмехнулся, поудобнее сел в кресло, затем выудил из кармана тонкий серебряный портсигар. Достал оттуда длинную дорогую сигару, специальными ножницами аккуратно отрезал кончик. Затем поднес зажигалку, пару раз глубоко затянулся, даже запали щеки, чтобы убедиться, что сигара хорошо раскурилась. Разыгрывая передо мной эту маленькую комедию, он, без сомнения обдумывал про себя известие о гибели Хартли и размышлял, какие могут быть последствия этого события. Когда он вновь поднял голову и посмотрел на меня, на конце сигары образовался столбик серого пепла длиной с сантиметр.

— Вы правы, Престон, — сказал он наконец. — Я не трону и волоса на вашей голове. Вы мне нисколько не мешаете, ибо ничего не сможете доказать. И полиция тоже, впрочем. Я заведую вполне законным предприятием. Все мои бухгалтерские книги и счета находятся здесь, — он показал пальцем на сейф в стене, — и они в полном порядке. Полиция может войти сюда в любой момент, все проверить, даже просветить рентгеном, если угодно! Тут не найти ничего подозрительного!

— Надо быть последним дураком, чтобы держать компрометирующий материал в своем собственном сейфе. Но такой материал где-нибудь да хранится, и рано или поздно полицейские до него доберутся!

— Они ничего не найдут, ибо мое агентство функционирует самым легальным образом! Может быть, мне и доводилось поставлять какую-нибудь актриску Хартли, такого рода мелочи легко забываются. Впрочем, в моих книгах все записано. И если вдруг какой-нибудь особо усердный полицейский попробует причинить неприятности Гарри Свенсону, он быстро расстанется с мундиром! В нашей стране все граждане имеют право заниматься частным предпринимательством!

Я небрежно сбросил пепел своей сигареты на безупречную поверхность его письменного стола. Свенсон одарил меня взглядом, который мог бы прожечь и бетон.

— А теперь не угодно ли вам уйти, меня люди ждут!

— Как же относительно Хуаниты Моралес?

— Никогда о такой не слышал! Обратитесь тут рядом в агентство по найму рабочей силы. Оно поставляет кухонных девок! Пожав плечами, я встал и, подойдя к двери, бросил через плечо:

— Кстати, не очень рассчитывайте на мисс Шульц и Сильвию Лефай!

И, закрыв дверь за собой, я с удовольствием констатировал, что вид у Свенсона был совершенно обескураженный. В приемной я задержался у столика черноволосой секретарши.

— У меня такое впечатление, что вы, милая, скоро останетесь без работы! Если будут затруднения с подысканием нового места, позвоните мне!

С этими словами я, положил перед ней свою визитку. С моей Дигби тоже не мешало бы сбить спесь.

Глава 10

В «Устричный садок» я прибыл около трех часов дня. Кранц сидел в своем крошечном кабинете перед круглым столиком, покрытым скатертью, ослепительная белизна которой могла бы служить рекламой любой химчистки. На скатерти покоилось огромное блюдо, а в блюде красовались поросячьи ножки. Рядом с блюдом помещался большой жбан с пивом.

— Входи, Престон! Садись. Ты потребляешь эту гадость?

— Случается, но не часто. Тяжело для желудка, плохо переваривается…

Кранц расхохотался.

— Интересно, что бы ты сказал на моем месте! Мой желудок… Гибну помаленьку!

— Тогда почему бы не питаться порядочными бутербродами, добротным пшеничным хлебом с сыром?