Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье - [14]
— Щетка в них запуталась, — сказала Королева со вздохом. — А гребень я вчера потеряла…
Алиса осторожно вытащила щетку и, как могла, причесала Королеву.
— Ну, вот, теперь, пожалуй, лучше, — сказала она, переколов чуть не все булавки. — Но, знаете, вам нужна горничная.
— Тебя я взяла бы с удовольствием, — откликнулась Королева. — Два пенса в неделю и варенье на завтра!
Алиса рассмеялась.
— Нет, я в горничные не пойду, — сказала она. — К тому же варенье я не люблю!
— Варенье отличное, — настаивала Королева.
— Спасибо, но сегодня мне, право, не хочется!
— Сегодня ты бы его все равно не получила, даже если б очень захотела, — ответила Королева. — Правило у меня твердое: варенье на завтра! И только на завтра!
— Но ведь завтра когда-нибудь будет сегодня!
— Нет, никогда! Завтра никогда не бывает сегодня! Разве можно проснуться поутру и сказать: «Ну, вот, сейчас, наконец, завтра»?
— Ничего не понимаю, — протянула Алиса. — Все это так запутано!
— Просто ты не привыкла жить в обратную сторону 69, — добродушно объяснила Королева. — Поначалу у всех немного кружится голова…
— В обратную сторону! — повторила Алиса в изумлении. — Никогда такого не слыхала!
— Одно хорошо, — продолжала Королева. — Помнишь при этом и прошлое и будущее!
— У меня память не такая, — сказала Алиса. — Я не могу вспомнить то, что еще не случилось.
— Значит, у тебя память неважная, — заявила Королева.
— А вы что помните лучше всего? — спросила Алиса, набравшись храбрости.
— То, что случится через две недели, — небрежно сказала Королева, вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. — Возьмем, к примеру, Королевского Гонца 71. Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал!
— А если он не совершит преступления? — спросила Алиса.
— Тем лучше, — сказала Королева и обвязала пластырь на пальце ленточкой. — Не правда ли?
Возражать было нечего.
— Конечно, — согласилась Алиса. — Только за что же его тогда наказывать?
— Тут ты ошибаешься, — сказала Королева. — Тебя когда-нибудь наказывали?
— Разве что за провинности, — призналась Алиса.
— И тебе это только пошло на пользу, правда? — произнесла торжествующе Королева.
— Да, но ведь меня было за что наказывать! — отвечала Алиса. — А это большая разница!
— И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было не за что! Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! — ответила Королева. С каждым словом ее голос звучал все громче и, наконец, поднялся до крика.
— Здесь что-то не то… — начала Алиса, но тут Королева так завопила, что она замолчала на полуслове.
— А-а-а-а! — кричала Королева. — Кровь из пальца! Хлещет кровь!
При этом она так трясла рукой, словно хотела, чтобы палец вообще оторвался. Крик ее был пронзительным, словно свисток паровоза; Алиса зажала уши руками.
— Что случилось? — спросила она, как только Королева замолчала, чтобы набрать воздуха в легкие. — Вы укололи палец?
— Еще не уколола, — сказала Королева, — но сейчас уколю! А-а-а!
— Когда вы собираетесь сделать это? — спросила Алиса, с трудом сдерживая смех.
— Сейчас буду закалывать шаль и уколю, — простонала бедная Королева. — Брошка отколется сию минуту! А-а-а-а!
Тут брошка действительно откололась — Королева быстро, не глядя, схватила ее и попыталась приколоть обратно.
— Осторожно! — закричала Алиса. — Вы ее не так держите!
И она поспешила на помощь Королеве. Но было уже поздно — острие соскользнуло, и Королева уколола себе палец.
— Вот почему из пальца шла кровь, — сказала она с улыбкой Алисе. — Теперь ты понимаешь, как все здесь происходит! 73
— Но почему же вы сейчас не кричите? — спросила Алиса, снова готовясь зажать уши.
— Я уже откричалась, — ответила Королева. — К чему начинать все сначала?
В лесу между тем посветлело.
— Должно быть, ворон улетел, — сказала Алиса. — Как я рада! Я думала, уже ночь наступает.
— А я уже ничему не рада, — вздохнула Королева. — Забыла, как это делается. Тебе повезло: живешь в лесу, да еще радуешься, когда захочешь!
— Только здесь очень одиноко! — с грустью промолвила Алиса. Стоило ей подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее по щекам.
— Ах, умоляю тебя, не надо! — закричала Королева, в отчаянии ломая руки. — Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно — только не плачь!
Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы.
— Разве, когда думаешь, не плачешь? — спросила она.
— Конечно, нет, — решительно отвечала Королева. — Ведь невозможно делать две вещи сразу! Давай для начала подумаем о том, сколько тебе лет.
— Мне ровно семь с половиной! Честное слово!
— Не клянись, — сказала Королева. — Я тебе и так верю! А вот теперь и ты попробуй мне поверить: мне ровно сто один год, пять месяцев и один день!
— Не может быть! — воскликнула Алиса. — Я этому поверить не могу!
— Не можешь? — повторила Королева с жалостью. — Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза.
Алиса рассмеялась.
— Это не поможет! — сказала она. — Нельзя поверить в невозможное!
— Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!
