Сквозь время - [22]

Только один крест и только одно имя. Эллисон Паркер и Ангус Квиллер долго ничего не говорили друг другу.

Глава 9

Наступил апрель. Трое путников пробирались сквозь лес под ослепительно-голубым небом. Ветви деревьев качались на ветру, осыпая идущих крошечными ледяными капельками. Однако на уровне покрытой грязью дороги воздух был теплым и неподвижным.

Вили упрямо шел вперед, наслаждаясь силой, которая возвращалась в его тело. Последние несколько недель он чувствовал себя просто замечательно. Раньше после зимнего ухудшения ему на несколько месяцев становилось лучше, но этой зимой ему было так плохо, что он даже начал сомневаться в том, что боль когда-нибудь отпустит. Они покинули Санта-Инес три часа назад, сразу после того, как прекратился утренний дождь. И все же Вили немного устал, хотя весело отклонял все попытки спутников снова усадить его в повозку.

Время от времени путь шел вверх; тогда они оказывались выше уровня деревьев и могли рассмотреть расстилающуюся перед ними дорогу. В горах на востоке по-прежнему лежал снег, а на западе он уже сошел, и взгляду открывались влажные леса, озеро Ломпок, раскинувшееся у самого основания Купола, словно голубое блюдце… и тот же самый ландшафт, только отраженный в громадном, уносящемся в небо зеркале.

Покинув дом в горах, Вили чувствовал себя не в своей тарелке. Если бы не Пол, путешествие было бы гораздо менее приятным. О том, что Пол намерен отвезти его на побережье, а затем отправиться дальше, в Ла-Холью, где его могут вылечить, Вили узнал за неделю. Эта новость взволновала его даже больше, чем возвращение хорошего самочувствия. Но только после встречи с Джереми Каладзе в Санта-Инесе Вили понял, какой необычной будет первая часть их путешествия. Он старался незаметно наблюдать за этим парнем. Джереми болтал обо всем, что попадалось на глаза, – то забегая немного вперед, чтобы показать им необычный камень, появившийся на дороге неизвестно как, то отставая от повозки Нейсмита, чтобы рассмотреть что-то особенно интересное. Они были знакомы уже целый день, а Вили все никак не мог определить, сколько же Джереми лет. Только очень маленькие дети в Нделанте Али не стеснялись столь открыто демонстрировать свои эмоции. С другой стороны, Джереми был двухметрового роста и отлично играл в шахматы.

– Да, сэр, доктор Нейсмит, – (на памяти Вили Джереми был единственным человеком, который называл Пола доктором), – полковник Каладзе тоже путешествовал по этой дороге. Это была ночная высадка, и они лишились трети батальона «Красная стрела», но, мне кажется, русское правительство считало эту операцию очень важной. Если бы мы с вами спустились всего на километр вот в эту низину, то увидели бы такую громадную кучу старых военных автомобилей, какой вы и представить себе не можете. У них не раскрылись парашюты.

Вили посмотрел в том направлении, куда показывал Джереми, но не увидел ничего, кроме буйно разросшихся зеленых кустов и едва различимой тропинки. В Лос-Анджелесе старики любили поговорить о славном прошлом, однако Вили показалось странным, что здесь, посреди мира и спокойствия, была похоронена война и что этот мальчик говорил о древней истории так, словно все произошло только вчера. Его дед, полковник Николай Сергеевич Каладзе, командовал русским воздушным десантом, сброшенным еще до того, как стало известно, что Мирная Власть (тогда еще безымянная организация, состоящая из политиков и ученых) сделала военные действия невозможными.

«Красная стрела» получила задание раскрыть секрет загадочного оружия – силового поля, только что изобретенного американцами. Довольно быстро выяснилось, что американцы сами не знают, как относиться к странным серебристым куполам – пузырям? – которые появлялись необъяснимым образом, иногда предотвращая взрывы бомб, но чаще всего изолируя важные военные объекты.

В этом хаосе, когда все проигрывали в Войне, которую никто не начинал, русские десантники и то, что осталось от американской армии, вели свою собственную войну, используя оружие, которое уже нечем было восполнить. Конфликт продолжался еще несколько месяцев, постепенно ослабевая, пока у обеих сторон не закончились боеприпасы. В этот момент, словно по волшебству, возникла Мирная Власть, которая объявила себя защитницей мира и создательницей куполов.

Остатки русского десанта ушли в горы и укрылись там, в то время как нация, на которую они напали, начала приходить в себя. А затем пришло время бактериологического оружия – Мирная Власть утверждала, что его применили американцы в последней попытке сохранить независимость. Русские партизаны сидели и ждали подходящей возможности убраться отсюда. Но она так и не представилась. Миллиарды людей погибли, а рождаемость в годы, последовавшие за Войной, резко упала. Раса homo sapiens оказалась на грани исчезновения. Русские, укрывшиеся в горах, состарились и теперь возглавляли банды оборванцев.

Однако полковник Каладзе попал в плен (хотя его вины в этом не было) еще до того, как страну наводнили вирусы, когда еще работали госпитали. Там он познакомился с медсестрой, на которой позже женился. Пятьдесят лет спустя ферма Каладзе занимала сотни гектаров земли вдоль южной границы Купола, под которым исчез Ванденберг. Это было одно из немногих мест в Центральной Америке, где росли бананы и какао-бобы. Как и многое другое, что случилось за последние полвека с полковником Каладзе, это не могло произойти без помощи куполов, в частности Ванденбергского Купола: двойной солнечный свет был таким интенсивным, что не уступал южным широтам. А высокое препятствие задерживало дождевые облака, вызывавшее обильные дожди, так что здесь выпадало 250 сантиметров осадков в год – и это на земле, где раньше дожди были редкостью. Так Николай Сергеевич Каладзе превратился в самого обычного полковника из Кентукки, хотя на самом деле родился не в Джорджии, а в Грузии.