Сквозь високосный год - [3]

Повезло

Не видел я давно, чтобы так дружно

Народ наш на субботник выходил

И приглашать совсем уже не нужно…

Даёшь в стране субботник для водил!

Валит народ с лопатами и матом.

К последнему давно не привыкать…

И роет, роет, роет снег лопатой —

Своё авто не может откопать.

А снега навалило за ночь горы.

Легко и перепутать, чья гора?

Пока без драк, пока дошло до споров.

А кто забыл, куда ещё вчера

Поставил «мерседес» свой — просто курит,

А, может, ждёт, когда растает снег?

Ну, что ж, пусть ждёт. А я на этой улице

Самый, видать, свободный человек.

Хожу и наслаждаюсь красотою…

Ни руки не болят, ни голова!

Моё авто — в ремонте на постое…

И до весны в ГАИ мои права…

Без меня

Я к изменчивости мира

Отношусь вполне лояльно,

Но в подобной карусели

Как-то мне не по себе…

Я привык к стабильной жизни

Где-нибудь в деревне дальней,

К самому себе привык я

И привык к своей судьбе.

Вы меняйтесь с вашим миром,

Может, что-нибудь найдёте,

Вы меняйтесь, изменяйтесь,

Изменяйте — без меня!

А когда всё надоест вам,

Может быть, ко мне зайдёте?

Сядем вместе у камина

И тепло его огня

Вам тепло напомнит дома.

Но давно всё изменилось,

А точнее, изменили

Вы себя в себе давно…

Вы, без прошлого оставшись,

Слишком поздно спохватились.

Потому что мир изменчив.

Неизменно лишь одно —

Это Бог — создатель мира.

Так зачем его менять?

Чтоб изменчивостью мира

Слабость Веры объяснять?.

Страна великих чудаков

Жил да был на свете Чудик

В детстве весело чудил,

А вокруг смеялись люди:

Что он в этом находил?

Не заметно Чудик вырос —

Стал не чудик, а чудак.

В брюках, купленных на вырост,

Ну, ни дать, ни взять — простак…

Но не знали эти люди

Ничего про чудеса.

Он для них остался чудик —

Ненормальный — за глаза…

Ну, а он, с людьми не споря,

В мастерской своей чудил

И врагам на страх и горе

Нечто вдруг соорудил…

И однажды нечто это

Вдруг рвануло на весь мир

И стал чудик для планеты

Вмиг не чудик, а кумир…

Кто он — как-то раз спросили

У меня. А я им так:

Много чудиков в России —

Каждый первый в ней Чудак!

Ведь на них стоит Держава,

А за ней все мы — стеной…

Так, что лучше, Вам, пожалуй,

Обходить нас стороной!

Мороз

По телевизору всерьёз

Нам всё расскажут про мороз

И повторят потом раз пять:

Мороз! Всего-то двадцать пять…

Какой мороз, побойтесь Бога,

Всего лишь холода немного —

Но для страны уже беда!

Жаль, вы не знали никогда,

Что значит истинный мороз —

За пятьдесят. И не вопрос —

Как раз под самый Новый год

Во всю гулял всю ночь народ

И только утром он узнал

Мороза этого финал:

Замёрз газ в трубах. Это да!

А остальное ерунда…

А что сегодня? Минус пять?

А нам: Мороз! Кричат опять…

В тот день

В тот день он умер. Отошёл от жизни.

От революций отошёл и прочих дел.

Была зима в своём привычном виде —

Январь творил морозный беспредел.

И толп осиротевшего народа

Ещё пока не видно. Лишь в Кремле

Вожди решали чинно, благородно —

Предать ли Революцию земле?

Но партию предать и он не может.

Так пусть живёт он — смертью смерть поправ!

Родной стране бессмертием поможет,

Народную любовь сполна познав…

И лишь один усатый мысль лелеял:

Теперь он без него не пропадёт,

Уж если будет Ленин в Мавзолее —

Туда товарищ Сталин попадёт!

Всё вышло так, как новый вождь задумал.

И красный терем вырос у Кремля,

Как раз напротив нынешнего Гума…

Видать, напрасно ждёт его земля

Того кто умер в день январский давний…

Лежит всем на показ почти сто лет

Давно не человек, а просто Знамя

Побед великих и великих бед…

Баллада о вожде

Жил человечек маленького роста,

Учился в школе. Задавал вопросы,

Искал пути и сам их находил…

И брали Зимний бравые матросы

И оказалось быстро всё и просто,

А маленький невзрачный человечек

Из Смольного уже руководил…

Всё это будет — позже лет на десять,

Но час его покуда не пришёл,

Да и себя ещё он не нашёл,

Да и народу был не интересен…

А между тем, набрав ума и силы,

Немного полысел и постарел…

Жаль, пятый год в Женеве вместе с пивом

По молодости — просто просмотрел…

Россия пошумела, покричала,

Но без него. И спать легла опять.

Не зря же он марксизм учил на «пять»

И без неё решил — начать сначала,

Чтоб разбудить её, как раньше Герцен,

Подняв толпу — разрушить всё  мечтал….

Он о России думал. Но не сердцем,

Он цифрами Россию просчитал…

И никогда не помышлял, не ведал,

А что в его — безбожника — душе?

И осенью в промёрзшем шалаше

Он план другим безбожникам поведал…

Потом был залп «Авроры» поздней ночью,

Потом экспроприации, ЧК, царя в расход

Отправил лично. Точно.

Не будет же в России врать народ…

И цифры, цифры — пирровой победы,

И беды, беды. Слёзы. Кровь. Война

Оставила свой след на век. А следом

Пошёл в стране Великий балаган…

И где же ты была, Фани Каплан,

Когда всё это и не начиналось?

А вот и Горки и он сам — усталый

От прошлых дел и будущих забот.

И тишина. Рыдающий народ…

И человечек маленький в Колонном

Лежит один. Он страшно одинок…

И даже с ним поступят беззаконно,

Чтоб даже мёртвым — мёртвым быть не мог…

Оставят зрить его — в пример потомкам,

В укор другим — не верившим в Итог.

Итог же оказался предсказуем:

И маленький вот этот, человек,

Расправившийся с первыми буржуями,

Не думал их увидеть через век.

Но всё пошло не так. А он лежит,

Как и лежал, в своём костюме строгом.

Он получил сполна, что заслужил

От партии своей. Но не от Бога…