Сквозь високосный год - [2]

А мы весну ждать даже чуть устали

И просмотрели все свои глаза,

Но утки почему-то пролетали

Всё мимо нас в высоких небесах…

И стало пусто у моста над речкой

Такой вот в нашей жизни поворот…

Не нам судить про уток тех, конечно,

А вдруг они вернуться через год?

Кто — он

Сто лет назад в таком же январе

В сыром и неуютном Петрограде

Жил был поэт. Сидел в своей норе

Страдал и пил и жил лишь Музы ради…

А за окном серебряный был век

И снег под солнцем ярко серебрился

И был поэт тот странный человек,

А может быть, он только притворился

Что он поэт? Он в рифмах своих — Бог.

Он Ангел и Предвестник дней грядущих…

И скоро он напишет эпилог

Про всех, про нас по Невскому бредущих

Толпой слепой навстречу новым дням

И новым революциям и бедам.

Не внемлем мы пророческим устам,

Что натворим, пока ещё не ведаем…

Зря спрашиваем: кто он — тот поэт?

Он лишь поэт. К чему все разговоры

Быть может жить ему осталось лет

Всего-то лишь до выстрела «Авроры»…

А через год иль два — январским днём

Таким же, как сегодня. Днём морозным

Мы вспомним в каземате вдруг о нём,

Поверившие в Бога. Только поздно…

Поездка в Петербург

Луна поблекла с первыми лучами

Ну, вот и солнце встало за спиной

А мы, минуя знаки с «кирпичами»,

Несёмся в Петербург на выходной.

Гаишник толстый, видно, не проснулся,

И нас он явно тоже прозевал…

А я в свой Петербург опять вернулся —

И я опять его не узнавал.

Дома, дома до неба с этажами

И с тучами на крышах. Так и есть!

И бабушка с коляской с малышами

На переходе отдаёт нам честь…

А может быть, ругает нас, как может,

Что всякие тут ездят день и ночь,

Увидев наши областные рожи,

И я бы поругаться был не прочь…

С уставшими бессонными глазами

Ведь три часа дороги — не пустяк

Мы передумать были бы и сами

Сейчас не прочь. Приехали. Под знак…

И полчаса потом мы препирались —

Штраф заплатить и сразу всем  домой…

Ну, что ж они лишь к нам одним придрались?

Испортили такой нам выходной!

Проклятые дни

Ты себя не вини

Ты меня не вини

За такую судьбу

За проклятые дни…

Всё однажды пройдёт

Кто — до дома дойдёт

Ну, а нас не суди,

Тех, кто в них пропадёт…

Ведь и мы и они

Из одной все родни

Из одной все страны,

Но проклятые дни

Нас хотят поиметь

И сегодня и впредь,

Если что и дают:

Вместе всем умереть…

Вместе рядом лежать

Под звездой, под крестом,

В неизвестности ждать,

Что нас вспомнят потом…

….А потом никого —

Ни меня, ни его —

Лишь проклятые дни

До скончанья веков…

Вий

Последний год жила Россия

Как было в ней заведено,

Читала Гоголя про Вия,

А Вий был в нас давным-давно…

Ходил незримо вместе с нами

По кабакам и по бегам,

И в Первомай под красным знаменем

Врагов бить первым предлагал.

Шумела в праздники столица,

Хотя и был разгар войны.

И лица! Ах, какие лица!

И в них ни капельки вины…

А Вий вокруг ходил довольный

И всех их в списки заносил.

Ох, как им скоро будет больно!

Кричать и то не будет сил…

Пока же есть и хлеб и дело.

Пока январь. Последний год…

Но всем, как видно, не терпелось

Прибавить в будущее ход.

И всем хотелось изменений —

К примеру — нового царя…

Но тут пришёл товарищ Ленин —

Наш главный Вий. И с Октября

Что будет дальше, всё мы знаем…

Забросим Гоголя. И вот

Лишь год на новый поменяем,

Пойдём — одни на эшафот —

На нашу Русскую Голгофу…

Другие дружною толпой

В свой коммунизм за новым богом…

А мы, куда пойдём с тобой?

…Сто лет стоим на перепутье

И выбор вроде есть, и нет.

Пойдут одни — туда, где Путин.

Другие — лишь посмотрят вслед…

Мой дом

Спасибо маме с папой

За то, что я родился.

Спасибо маме с папой

За то, что пригодился

Я городу родному,

Таким, какой я есть.

За то, что город этот

И мама с папой здесь…

За то, что я останусь

С ним тоже навсегда.

Спасибо маме с папой

За лучшие года…

…Что было и что будет

Всё здесь — в судьбе моей.

Надеюсь, не забудет

В потоке лет и дней

Меня — его поэта

И город мой потом…

Ведь он не просто город —

Единственный мой дом…

Поэты

Все поэты немного пророки

И есть в них что-то от сатаны —

Им не чужды людские пороки,

Как и тяжкое бремя вины…

Потому они часто страдают

За других, тех, поверивших им,

Если в строчках своих угадают,

Когда новый разрушится Рим…

Если снова предскажут эпохе

Её скорый финал, сквозь туман…

Если скажут, что боги — не боги,

А их каждое слово — обман…

…Власть сама состоит из пороков,

Но у власти есть право решать:

Оставлять ли живыми пророков

Или, может, позволить сбежать…

Да — живые поэты опасны,

Но страшнее — те на небесах.

Они станут для всех несогласных

Вмиг святыми у нас на глазах…

…Нет, поэты совсем не пророки —

Они просто болеют душой

За страну. Ту, в которой уроки

Прошлых бед забывают порой.

Вопросы совести

Какое ты теперь имеешь право

Судить о том, что было, но прошло?

Делить людей на правых и неправых,

На тех, кто совершал добро и зло?

Их нет давно — ни красных и ни белых.

Зачем тебе их судьбы ворошить?

До прошлого тебе какое дело?

Оно ведь не мешает тебе жить?

Мне совесть задаёт вопросы эти,

А память моя словно трибунал…

Мне, правда, хорошо на этом свете,

Пока я полной правды не узнал.

А если вдруг узнаю, что с ней будет,

С бессовестною совестью моей?

И что тогда о ней мне скажут люди,

На склоне моих столь хороших дней?

А может, впрямь, я не имею права?

Но совесть почему-то вдруг молчит.

Вдруг и она от прошлого устала?

…Она же на меня донос строчит…