Сквозь стену - [23]

Мисс Сильвер мягко кашлянула.

— Если дело в этом, может, вы расскажете мне обо всем немного подробнее. Вы, должно быть, полагали, что я могу вам помочь, иначе не пришли бы сюда. Я думаю, вам лучше решиться быть откровенной и рассказать все, что касается попыток шантажа.

Голубые глаза остановили на ней оценивающий взгляд.

— Ну, я не знаю. Я надеюсь, все будет сохранено в совершенной секретности? Мой друг сказал, я могу на это рассчитывать.

Мисс Сильвер слегка распрямилась. Расстояние между ней и мисс Эдриан, казалось, увеличилось.

— Определенно, вы можете на это рассчитывать.

— Что ж, всякий хочет быть уверенным.

Мисс Сильвер вязала с высокой скоростью.

— Если вы не решитесь мне довериться, у меня не будет никакой возможности помочь вам, — она прибегла к помощи викторианского поэта, перед творчеством которого преклонялась. — «Доверь мне все, иль ничего», как писал поздний лорд Теннисон.

Хелен Эдриан смотрела на мисс Сильвер. Она и впрямь смешная! Ее мысли разбегались и были весьма противоречивы. С одной стороны — эта странная мисс Сильвер, с другой — странное прикосновение страха и довлеющая необходимость разобраться с шантажом.

Мисс Сильвер взглянула на нее очень спокойно и сказала:

— Вам самой выбирать, мисс Эдриан.

Хелен Эдриан сделала свой выбор. Все это время она сидела, слегка наклонившись вперед, а сейчас откинулась на спинку кресла.

— Да, думаю, вы правы. Не то чтобы мне было много чего рассказать — и это единственная польза, которую из этого можно извлечь. Я полагаю, вам известно мое имя. Многим людям оно известно, и я очень усердно работаю ради этого. Возможно, вы слышали, как я пою?

— Нет, не имела такого удовольствия.

— У меня было немало концертов в конце войны и, конечно, трансляций по радио. Мне предлагали работать на сцене, в мюзиклах и ревю, но дело в том, что я не слишком хороша в исполнении ролей. Ну, вот, вы просили быть откровенной, и если это не откровенность, тогда я не знаю, что такое откровенность.

Мисс Сильвер сказала:

— Вы, вне всякого сомнения, благоразумно ограничили себя тем занятием, с которым, уверены, что хорошо справляетесь.

Мисс Эдриан легкомысленно кивнула.

— Да, это так. И потом, глядя на меня, не скажешь, но у меня слабое здоровье. Я довольно легко простужаюсь. Осенью у меня было что-то вроде пневмонии, и доктора сказали, что я должна быть осторожной, чтобы сохранить свой голос. Итак, мы подошли к главному. Я была вынуждена очень серьезно задуматься о том, стоит ли так беречь мой голос. Даже при самом благоприятном исходе, такой голос, как у меня, не вечен, и почему тогда я должна утомлять себя поездками по всему миру, когда могу вступить в выгодный брак, завести собственный автомобиль и ни о чем не беспокоиться до конца жизни?

Мисс Сильвер, задумавшись, вязала.

— У вас есть возможность заключить подобный брак?

Хелен Эдриан пренебрежительно рассмеялась.

— Последние два года — в любой момент. Он крупный бизнесмен на севере. Услышав, как я пою, он буквально потерял голову. Любые подарки, любое количество денег, от меня требовалось только сказать «да». И, с тех пор, как я заболела, я все думаю об этом. Такой шанс не часто выпадает, если ты им не воспользуешься, кто-нибудь другой сделает это. Так что я решила, что пойду на это. И тогда-то начался шантаж.

Спицы мисс Сильвер позвякивали, серый чулок двигался по кругу. Хелен Эдриан наклонилась вперед и расстегнула сумочку. Она достала из нее немного помятый конверт, который передала мисс Сильвер, отложившей вязанье и раскрывшей его. Внутри было пол-листа дешевой белой бумаги. На нем неровными печатными заглавными буквами было написано:

КАК НАСЧЕТ БРАЙТОНА В ПРОШЛОМ МАЕ? НЕ ЗАХОТЕЛ БЫ УЗНАТЬ ОБ ЭТОМ МАУНТ!

— Это имя того человека, за которого я думаю выйти замуж, — Фред Маунт.

Мисс Сильвер прочла записку вслух с налетом чопорности в голосе:

— Как насчет Брайтона в прошлом мае?

Мисс Эдриан слегка покраснела. Это не была в полной мере краска стыда, но тон ее щек стал определенно ярче. Она быстро сказала:

— Не было там ничего такого. Я давала концерты, и, естественно, мой аккомпаниатор сопровождал меня.

— Мужчина?

— Да, Феликс Брэнд. Он потрясающий аккомпаниатор, и — такой большой контраст — мрачный трагический человек. Все это помогает, знаете ли, держаться от него на расстоянии.

— Вы остановились в одном отеле?

— Подруга пригласила меня к себе. Послушайте, я расскажу вам, как все было. В этом не было ничего такого, но все могло выглядеть довольно подозрительно. Моя подруга пригласила нас остановиться у нее, а когда мы приехали, кто-то из ее детей в школе был болен, и она просто уехала. Что мы должны были делать?

— И что вы сделали?

— Мы остались на уик-энд. Что еще можно было сделать? В отелях было полно народу. Я не могла выставить Феликса на улицу.

— Этот молодой человек, ваш аккомпаниатор, влюблен в вас?

— И не говорите! Он без ума от меня. Вот это и делает положение щекотливым, — она достала из сумочки второе письмо и помахала им в воздухе. — Это номер два.

Мисс Сильвер пробежала глазами такие же неровные строки:

ЕСЛИ ФРЕД ОБО ВСЕМ УЗНАЕТ, ФЕЛИКСУ Б. МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ БРАНДСПОЙТ, ЧТОБЫ ПОТУШИТЬ ЕГО ЯРОСТЬ. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ПРОЗВОНИЛИ СВАДЕБНЫЕ КОЛОКОЛА, ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПОЙТИ НА УСТУПКИ. КАК НАСЧЕТ МАЯ В ПРОШЛОМ ГОДУ?