Сквозь седые хребты - [17]
Много прожитых зим на счету старого тунгуса, как зовут его знакомые русские. Много весен, буйных и теплых. Много жарких и знойных, дурманящих обилием трав и цветов, обильных надоедливыми паутами и комарьем, лет. Правда, дурман тот пьянящий с каждым новым приходом весны угасал.
Отчетливо помнит Чохты давние события. Значит, не совсем еще притупился его ум от сложенных вместе годов. Чохты помнит и сравнивает. Сравнивая, качает головой. Тихонько, чтобы не мешать другим, разговаривает с оленем или близкой птицей, опустившейся рядом на ветку дерева или валежину. Одного трудно понять старику, отчего люди в черной одежде не требуют с криками шкур и рогов, не поят мужчин племени огненной водой и сами остаются трезвыми и благоразумными? Мирно беседуют у костра? Почему безразличны они к женщинам племени? Не забыть Чохты щедрости начальника, что хотел даровать свои диковинные часы в металлическом корпусе с тонкой цепочкой. Вместо огненной воды заплатили Чохты за работу таким необходимым товаром, как порох, припасы, соль. Как здорово все это пригодилось позже, в начавшийся промысловый сезон!
Что за эти люди с «железки»? Новые люди. Хорошие люди. Царь русский далеко. Бог высоко. Самые условия этим пришлым быть вольными в своих действиях… Эти пришлые – добрые люди.
Подергивая за сыромятину, что крепилась к ошейнику оленя, Чохты начал приостанавливать нарты.
– Шох, шох! – старик крепко сжимал сыромятину, чтобы остановить головного оленя. Тот, повинуясь, повел головой, шумно вдыхая влажным черным носом морозный воздух.
Чохты осмотрел упряжь. Скрипя настом, сзади подошел Тохтороты, глава первой семьи, что двигалась следом.
– Пошто встал? – спросил старейшину, шевеля толстыми, слегка вывернутыми губами. – Што? Развязалось? – Он смотрел, как Чохты неторопливо обошел оленя с другого бока. Вместе затянули покрепче ослабленную упряжь. Тохтороты вернулся к своим нартам и громко объявил остановку на отдых. Люди в обозе зашевелились. Женщины стали вытаптывать снег, подготавливая место для костров. Мужчины отогнали оленей в сторону густых зарослей ерника. Под защиту от ветра. Уставшие олени губами касались снега, слизывая холодную влагу. Животные разбивали копытами наст, добираясь до осенней прошлогодней травы.
Нащипав бересты и наложив валежника, женщины развели два больших жарких костра. Возле одного позже устроятся мужчины. У второго – женщины с ребятишками.
Заплакал младенец. Молодая смуглая таптагирыканка кормила ребенка грудью, загородившись от ветра пушистой кухлянкой. Запахло дымом. Костры разгорались. Снег вокруг них быстро таял. Вблизи жаркого пламени, жадно лизавшего сухие ломаные сучья, из-под растаявшего наста плешинами показалась пожухлая трава, желто-серая прошлогодняя хвоя. В большом закопченном казане закипала вода. Женщины бросили в нее мелкие кусочки сушеной чаги.
Чохты подошел к костру. Ткнул пальцем в казан. Поморщился. Женщины поняли. Старейшине не нравится, что чай из талого снега. Взяв ножи и кожаный мешок, две девушки отправились на поиски льда. Питье из пресного снега Чохты не любил, хотя многие из его племени давно привыкли к такому вкусу. Чохты мог обходиться вареным мясом без соли. Такое часто случалось в его длинной жизни. Но чай непременно должен быть из воды, взятой либо в реке, либо в озере, а еще лучше – в ключе. Девушки вернулись скоро. Они отыскали лед в сотне метров от табора. Накололи в перемерзшем ключе среди больших камней куски льда, сложили в мешок. Подойдя к костру, ссыпали из мешка в казан. В пламя полетели толстые ветки.
Мужчины уселись кружком вокруг второго костра. Достали трубки. Принялись набивать табаком. Табак на исходе. Мужчины старались не просыпать ни крупинки. О чем-то оживленно разговаривали вполголоса. Люди племени не терпели громких фраз, чтобы не тревожить спящую под покровом снега тайгу. Разве что во время праздников, когда начинались игрища, то есть, поединки в ловкости и стрельбе, да еще при проведении брачных обрядов все стойбище оживало, становилось столь громкоголосым и шумным, что близкий зверь замирал в глухой чаще, настороженно слушая непонятные звуки.
Чохты не спешил возвращаться к мужчинам. Он задержался рядом с Торочей. Своей молодой жены. Она сидела, подогнув под себя ноги, на разостланной козьей шкуре, пристально глядя на огонь. Рядом попыхивали трубками остальные женщины, которые оказались свободными от хлопот, связанных с приготовлением пищи.
Два года, как ушла в мир предков старая Анико – первая жена Чохты. На десять зим был старше Анико старик, однако, пережил ее и, спустя время, которое позволило как-то притупить чувство острой утраты Анико, он женился во второй раз. Тороча моложе мужа на тридцать зим. Старый Чохты понимал, что разница в тридцать зим – большая разница. С прошлой весны она стала его новой спутницей жизни. Он привел молодую жену из соседнего стойбища. Со старейшиной того рода Чохты знаком давно. Очень давно. Охотились вместе еще по молодости. Для таежных людей это многое значило, когда знали друг друга еще молодыми. Тогда они были резвы на ноги, имея сильное мускулистое тело и зоркий глаз. Безбоязненно выходили один на один с диким кабаном, имея в крепких руках только пальму – привязанный к длинной палке широкий острый нож. Трудно было в тайге. Шибко трудно. Не хватало припасов. Почти не имелось огнестрельного оружия. Пропитание добывали с помощью примитивного оружия – лука со стрелами. Много общих памятных эпизодов связывало Чохты с тем старейшиной. Это и решило исход в пользу старого друга. Перекочевав на стойбище Чохты, Тороча стала его женой. Когда это произошло, взрослые сыновья старика, дети старой покойной Анико, перестали разговаривать с отцом. А в середине лета, не дожидаясь осеннего сезона, после проливных дождей по большой воде уплыли из родного стойбища на оморочках вниз по течению Олекмы. Отцу заявили, что будут охотиться эту осень самостоятельно. Чохты не стал удерживать сыновей. Он все хорошо понимал. Выходя на берег реки, подолгу смотрел на быструю воду. Переводил взгляд на затянутые синей дымкой сопки по другому берегу. В уголках его старческих глаз блестели слезинки. Тороча видела одинокую, чуть ссутуленную спину мужа, не решаясь приблизиться. Она знала, в эти минуты ему легче побыть в одиночестве со своими мыслями…
Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.
Роман основан на реальной судьбе бойца Красной армии. Через раскаленные задонские степи фашистские танки рвутся к Сталинграду. На их пути практически нет регулярных частей Красной армии, только разрозненные подразделения без артиллерии и боеприпасов, без воды и продовольствия. Немцы сметают их почти походя, но все-таки каждый бой замедляет темп продвижения. Посреди этого кровавого водоворота красноармеец Павел Смолин, скромный советский парень, призванный в армию из тихой провинциальной Самары, пытается честно исполнить свой солдатский долг. Сможет ли Павел выжить в страшной мясорубке, где ежесекундно рвутся сотни тяжелых снарядов и мин, где беспрерывно атакуют танки и самолеты врага, где решается судьба Сталинграда и всей нашей Родины?
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.