Сквозь седые хребты - [15]
«Трудное ремесло у Петровича, – размышлял Митрофан, крепко держа вожжи. – Попробуй-ка не ошибиться. Все помнить. Где, какой бугор обойти, а где его срезать, раздолбив камень и насыпав земляное полотно. Укрепить, чтобы не размыло наводнением. А главное, надо уложить и надежно скрепить рельсы со шпалами, дабы паровоз с вагонами не завалились, – Митрофан оглянулся назад. – Устал Петрович. Задремал. Согрелся, поди, в овчине. Молодой еще. Совсем молодой. Но башковитый, видать. В самом Петербурге, столице государственной, учебу проходил. Теперешнее дело постигал. Как стелить железную дорогу в таежных дебрях…»
– Митрофан! – окликнул возчика Покровский.
– Чего изволите, Алексей Петрович?!
– Гони, голубчик, прямиком до двадцать второй версты.
– Мимо дома, выходит?
– Выходит, так! Успеется домой. Гони мимо. Так надо!
Митрофан согласно тряхнул лохматой папахой, несильно стеганул Маслака. Звонче зазвенел колокольчик. Сани быстрее покатились по снегу. Теперь они скользили по голой ложбинке меж сопок. До двадцать второй версты оставалось с полчаса ходу. Справа за ерником мелькнула впадина, где клубился паром незамерзающий ключ. Вода в нем с кислинкой. Непростая вода. Пояснял инженеру Покровскому Митрофан. Очень целебная она для организма.
Пока ехали до места, Алексей опять задремал, пригревшись в теплом тулупе. Открыл глаза, когда показалась насыпь полотна. Чуть дальше, у взгорка, чернело недостроенное жилье, о котором докладывал на совещании Зеесту.
Митрофан вопросительно обернулся.
– Остановись у бараков, – попросил Алексей, высвобождаясь из-под овчина. Конь бил передними копытами о снежный наст. Пахло дымом. Навстречу саням поспешил солдат с винтовкой.
– Не велено! – закричал он сипло, округляя глаза на замерзшем красном лице.
– Не поняли мы! – произнес сердито возчик, выбивая из снятой с головы папахи снежную пыль. Алексей, молча с интересом, смотрел на военного.
– Не велено никого подпускать! – настойчиво повторил солдат, начав шарить правой рукой по прикладу винтовки.
– Эть, паря, да ты от усердства-то никак голову потерял? – еще больше разозлился Митрофан. – Ружье-то опусти, башка твоя служивая. Это ж инженер Покровский. Самый главный тут начальник!
Солдат растерянно глядел то на молодого человека, одетого в черный бушлат с петлицами и блестящими металлическими пуговицами, то на бородатого деда в длинной дохе и лохматой казачьей папахе, крепко сжимавшего в руке кнут. Такой дьявол и по хребту запросто вытянет…
– Где ваше начальство?
– Там, – солдат повел взглядом в сторону леса, откуда цепочкой показались серые фигурки людей. Проваливаясь в глубокий снег, они медленно приближались. В руках несли охапки дров.
Алексей посмотрел на стоящего в нерешительности солдата с красным от хиуса лицом. Фигура сильно перетянута в поясе ремнем. Сбоку к Покровскому торопился из-за зимовья военный с золотистыми полосками офицерских погон на плечах. Солдат поспешил навстречу поручику:
– Ваше благородь, – козырнув, указал рукой на инженера, за спиной которого в трех шагах стоял Митрофан.
Приблизившись, офицер представился:
– Начальник команды поручик Ярошевич. С кем имею честь? – офицер разглядывал железнодорожную форму Покровского, мысленно пытаясь определить возможный гражданский чин.
– Начальник участка инженер Покровский. Алексей Петрович, – добавил после секундной паузы.
– Понятно, – кивнул поручик, снимая перчатку и протягивая руку.
– Будем знакомы, – ответил Алексей.
– А что же, и это все? – поручик окинул выразительным взглядом местность.
– Здесь недостроены зимовья, – пояснил Покровский, – а в версте отсюда расположен сам поселок строителей. Предписание относительно вашего прибытия поступило только что.
– Как?
– В буквальном смысле мне стало известно о нем два часа назад.
– Ох уж эта наша медлительность, – посетовал поручик. – Я рассчитывал, что для охраны хоть более-менее условия имеются.
– Комфорт дело наживное. Пока могу предложить вам стать на постой в моем зимовье.
– Благодарю, но мне не положено отрываться от личного состава.
– Тогда посоветую вам вон то зимовье, – указал Покровский на одно из строений. – Печь имеется, топлива предостаточно в лесу. Но что вы намерены делать с прибывшей партией работников?
– Право, не знаю, – задумался поручик.
– Хорошо! Завтра же направлю сюда лесорубов. Они быстро закончат жилища. Благо, неподалеку запасен лес. Так что скоро сможете обустроить здесь свой лагерь как положено. А пока людей придется разместить в другом месте.
– Где?
– В лагере строителей. На время те потеснятся.
Поручик продолжал о чем-то размышлять, оставаясь в нерешительности.
– Вообще-то не положено по инструкции.
– А если простудим людей? Что тогда? Их ждет и без того невероятно тяжелая физически работа, – сказал Алексей. – Вообще, что за людей вы привезли? Откуда?
– Из Усть-Кары. Приходилось слышать?
– Приходилось.
– Контингент уголовный, но по статьям незначительным. Воры, жулики, мздоимщики. Словом, всякой твари по паре. Политических, сразу докладываю, нет.
– Сколько человек?
– С охраной семьдесят четыре.
– Хорошо. Как-нибудь устроим вас. Временно выделим отдельный барак, – успокоил поручика Покровский.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.