Сквозь пыль столетий - [43]

— Это она, Садхир? — спросил седовласый мужчина у того, который помоложе.

— Да, она, — как-то волнуясь и запинаясь, ответил тот и быстро заговорил дальше: — Это было самое лучшее, из того, что продавали на рынке Пальмиры. За нее давали самые большие деньги, Бахман… Я выторговал ее у купца из империи Сасанидов… Он хотел приобрести ее для своего правителя Шапура II, но мне удалось перебить его цену…

— Правда? — Бахман с сомнение окинул Ксеню взглядом с ног до головы, а после поднялся и подошел к ней ближе. — Как-то она худовата… Ты уверен, что нашему магарадже она понравится?.. Он-то любит женщин с широкими круглыми бедрами и грудью… А эта какая-то не такая…

— Зато посмотри, Бахман, какая у нее белая кожа, — подскочил к нему Садхир и бесцеремонно взял Ксеню за подбородок.

Ксене захотелось тут же оттолкнуть его руку и осадить за такое обращение, но ей почему-то было так страшно, что она боялась даже пошевелиться. Она потихоньку начинала понимать, о чем говорят эти двое, зачем ее «купили» и какая роль ей после этого уготована. И все это Ксене начинало очень уж не нравиться, а то и вовсе пугать…

— А глаза, словно сапфиры, а? — продолжал тем временем Садхир. — А еще она является какой-то дальней родней пальмирского царя, ее мать пленили римляне двадцать лет назад, во время очередного сражения с Пальмирой… Так что в ней течет знатная кровь… А еще она владеет искусством танцев и пения, играет на десяти музыкальных инструментах, умеет великолепно готовить, искусно вышивает, умеет демонстрировать фокусы, составляет, загадывает и разгадывает шарады, владеет фехтованием и стрельбой из лука, знает логику и химию, а также несколько языков, включая наш санскрит…

— Достаточно, — вздохнув, махнул рукой Бахман. — Это все не будет иметь значения, если она не глянется нашему магарадже внешне… И полетят наши головы… Неужели у римлян сейчас такие дрянные вкусы… Как, кстати, ее имя?

— Ливия.

— Ладно, зови Джиту, пусть ее доводят до толка. Перед обедом она должна предстать перед Самудрагуптом.

Джитой оказалась та самая пожилая женщина, которая и привела сюда Ксеню.

— Приведите ее в порядок, и пусть ждет, когда за ней придут, — приказал ей Бахман, а потом устало добавил: — А мне предстоит отчет перед магараджей, когда он проснется… Надеюсь, в немилость не попаду… Чего ты стоишь, Джита? — прикрикнул он на служанку. — Поторапливайся! Солнце скоро встанет!..

— Слушаюсь, саиб Бахман — поклонилась торопливо та и, схватив Ксеню за руку, потащила ее за собой к другой двери, которая тоже имелась в этой комнате и вела прямо на улицу, в сад.

Только они переступили порог этой двери, из тени деревьев с двух сторон бесшумно выступили две женские фигуры. Из всей одежды на них были лишь короткие юбки-повязки на бедрах и металлические шлемы на голове, в руках у них находились пики, а за спиной болтались лук со стрелами.

— Кто это? — оглядываясь на них, с замиранием спросила Ксеня у Джиты.

— Гаремные стражницы, — отрывисто ответила та.

— Женщины? — удивилась Ксеня.

— Да, в гареме могут находиться только женщины. И лишь двое мужчин имеют доступ сюда. Это наш правитель и распорядитель гаремом Бахман.

Они некоторое время шли в утреннем полусумраке по зеленому саду, пока не подошли к высокому белому зданию в несколько этажей. Здесь стражницы их оставили, а Ксеня с Джитой вошли внутрь.

Джита завела ее в просторную красиво украшенную светлую комнату с резными решетчатыми окнами, большой кроватью под прозрачным балдахином, диванчиком у круглого столика и толстыми коврами.

— Это, возможно, будет твоя спальня. Если понравишься магарадже и станешь его наложницей. А пока жди меня здесь, — сказала Джита и ненадолго исчезла.

Вернулась она с двумя женщинами, потом поманила Ксеню за собой и через очередную дверь (как уже смогла понять Ксеня, здесь многие помещения имели по нескольку выходов в разные места) вывела ее в большой зал, где все стены, пол и потолки были украшены цветной мозаикой, а посреди располагался овальный бассейн с горячей водой, от которой прямо исходил пар.

— Раздевайся, — тоном, нетерпящим возражений, проговорила Джита.

— То есть? — замялась Ксеня.

— Скидывай с себя свою одежду и спускайся в купальню, тебя нужно сразу хорошенько отмыть, — проворчала женщина.

Когда Ксеня неуверенно сняла с себя хитон и предстала перед Джитой полностью раздетой, та, только глянув на нее, сразу сокрушенно закачала головой и протянула:

— Да уж… Втроем мы здесь быстро не справимся, — и обернулась к одной из женщин. — Позовите еще несколько девушек…

Ксеня не решилась уточнить, что же так шокировало Джиту в ее облике и для чего ей столько помощниц, и вошла в горячую воду, вкусно пахнущую какими-то травками и цветами. Когда процесс купания был окончен, Джита все в том же тоне приказала Ксене лечь на кушетку. Одна из служанок стала натирать ее разгоряченное тело каким-то маслом, другая же в этот момент поставила рядом на столик изящный ларец и открыла крышку. В ларце оказались металлические вещицы, похожие на пинцеты и лезвия, и Ксеня, внутренне напрягшись, спросила:

— Что вы собираетесь со мной делать?