Сквозь пространство и время - [46]

– Какое совпадение, – прошептал он. Поймав ее руку, он прижался губами к ее ладони, заставив руку запылать. – Потому что я тоже искал тебя всю мою жизнь.

Их свела судьба. И теперь в прелюдии не было нужды. Его умные руки освободили ее от одежды; длинные тонкие пальцы справились с пуговицами ее сарафана с ловкостью, неудивительной для мужчины, столько лет игравшего главную роль в ее грезах.

Цветастый легкий сарафанчик как по волшебству исчез, и она осталась в одном лишь персикового цвета белье, отделанном кружевами цвета слоновой кости.

– Ты так прекрасна. – Его палец мучительно медленно прошелся по кружевам лифчика, зажигая тело таким огнем, что она поразилась, почему не сгорают шелк и кружева.

– Я слишком толстая. – Какая-то кошмарная причина заставила ее признаться ему в этом. – Мне необходимо сбросить десять фунтов.

– Это смешно. – Его руки скользили по ее телу. – Ты такая, как надо. – Он накрыл ладонью ее грудь, и она заныла от нежного прикосновения. А когда он прикоснулся кончиком большого пальца к ее спрятанному под шелком соску, Черити ощутила удивительное тепло предвкушения между бедрами. – Везде, где у тебя округлость, Черити, любимая… – его губы увлажнили сначала шелк, а потом кожу под ним, – у меня впадина.

Он вытянулся рядом с ней и привлек ее к себе.

– Видишь? – Его губы щекотали ей ухо, шею. – Мы вместе – одно целое.

Казалось, его слова были истинной правдой. Ее тело, которое она всегда считала чересчур округлым, смыкалось с его телом, как частички одной головоломки.

– Одно целое, – согласилась она, обнимая его за шею. Ее тело было восхитительно легким. Свободным. Сладкий восторг заливал ее, как летнее солнышко.

Легкий ветерок прошелестел по полю, и цветы закивали своими синими головками. Колибри, сверкая изумрудными горлышками, порхали вокруг и собирали своими удлиненными клювиками благоуханный нектар – почти так же, как мужчина ее грез, который сейчас приник к ней поцелуем.

Его губы пили и пили нектар ее губ, будто он никак не мог насладиться их вкусом. Губы ее разомкнулись с легким вздохом, обещая все, что она могла ему дать. Все, что она когда-либо сможет ему дать.

Солнце как будто не желало покидать ее кожу, согревая ее до последней косточки; воздух пьянил сладким ароматом цветов и солоноватым привкусом моря. И безошибочным запахом желания.

Его руки еще крепче обвились вокруг нее, прижали ее с такой силой к его телу, что бриз не мог бы между ними проникнуть. Одежда их исчезла, унесенная, казалось, все разгорающимся жаром их взаимного влечения, и, когда она провела пальцами по мощным мускулам его спины, в награду ей раздался его тихий, такой мужской стон.

Она услышала свое имя, теплом его дыхания овеявшее ее грудь, а потом вдохнула это имя в себя из его вернувшегося к ее губам рта. Его грудь покрывали жесткие темные волосы, и от их колкого прикосновения к ее твердым, сверхчувствительным соскам она испытала сладостное вожделение.

Никогда прежде не ощущала Черити себя до такой степени заложницей собственных эмоций. И никогда не ощущала себя до такой степени свободной. Мягко рассмеявшись, она выскользнула из его объятий. Опустилась рядом с ним на колени на благоуханное ложе из цветов и провела ладонями по его загорелому телу – лаская, массируя, возбуждая.

Она сорвала лиловый цветок и проложила дорожку по его плечам, груди, животу. Она провела ярким комочком сначала по одному бедру, потом по другому, восторженно наблюдая, как одна за другой напрягаются под бронзовой кожей его мышцы.

Такой мужественный, думала она, замирая от счастья. И мой. Полностью мой.

Казалось, они были единственными людьми во Вселенной. Первыми мужчиной и женщиной. Или же последними. Как Ева, подсказала она. Как Адам, подтвердил он.

В ярком свете летнего дня им открылись все древние как мир тайны. Спешить было незачем, предвкушение лишь повышало удовольствие. Время остановилось ради этого невероятного мгновения.

Сквозь золотистый туман до нее донеслось ее имя. Черити. Все его чувства к ней, вся его любовь прозвучали в одном-единственном слове. Оно звенело песней. Или молитвой. Оно было прекрасно.

– ЧЕРИТИ. – Старбак провел влажной салфеткой ей по лбу, щекам, по закрытым векам. – Любимая, очнись, пожалуйста. Ты меня пугаешь.

Сон исчезал, растворялся в глубинах ее сознания. Черити изо всех сил пыталась удержать его.

– Черити. – Она услышала тихое проклятие. – Я вызову врача.

– Нет. – Фантазия рассеялась, как туман над деревьями, оставив ее разочарованной и неудовлетворенной. – Я в порядке.

– Ты уверена?

– Да.

Черити раскрыла глаза и уткнулась прямо в темный взгляд Старбака. Она была уже не в ванной. Она лежала поверх цветастого одеяла бабушки Прескотт. Старбак сидел на краю кровати, его красивое лицо потемнело от тревоги.

– Мне снился ты.

Старбак провел тыльной стороной ладони по ее все еще бледным щекам.

– Надеюсь, улыбка вызвана именно этим.

– Это был такой чудесный сон, – призналась она. – Было лето, и мы лежали…

– … на цветущем поле. И ты сказала мне, что ждала меня всю свою жизнь. А я ответил, что искал тебя всю свою жизнь.

– Да.

Его слова должны бы были ее удивить. Две недели назад она ни за что не поверила бы, что два человека способны мыслить в подобной гармонии. Но две недели назад она не была знакома со Старбаком.