Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова - [36]
Как видим, он не так уж длинен — от истоков до устья от силы полчаса ходьбы. И совсем не полноводен. Но в старину его нередко называли речкой. Значит, с той поры он оскудел влагой.
Никогда ни единой крупинки золота не было найдено в Кокуе. Тем не менее в народе о нем долго говорили, как о «золотом ручье», «золотой речке». И не случайно.
В селе развивалось льноткацкое, затем хлопчатобумажное производство. Сотканный холст или миткаль следовало перед набивкой отбелить. Для этого ткань расстилали на траве и поливали водой из леек или со специально устроенных желобов. Зимой ткань белили на снежном насте. Места этих процедур назывались бельниками. Хорошим считался бельник у воды. Его ценили, за него держались.
Так вот, оба склона Кокуя от нынешней улицы Маяковского до устья были заняты такими бельниками. У каждого домовладельца был свой, площадью около 60 квадратных метров, что давало возможность расстилать одновременно два-три ряда холстов. Беленьем, как правило, занимались женщины.
О высокой стоимости ивановских бельников в одном старинном документе сказано следующее: «Места же оные крестьянами один другому продаются ценами разными и берут за оные до 10 рублей».
Если вспомнить, что в ту пору корова стоила два-три рубля, эта цена не покажется вам малозначительной. Как видим, ручей недаром называли «золотым».
На Кокуе немало памятных мест. Бочаги в верховьях, теперь осушенные, в прошлом, вероятно, были хорошими водоемами. Не они ли соблазнили казаков, участвовавших в польско-шведской интервенции в начале XVII века, раскинуть здесь лагерь-курень? Не от него ли, как говорилось выше, происходит старинное, ныне забытое название одной из прилегающих к водоему улиц — «Курень»?
Вот улица Маяковского, дамба и мост через ручей. Сооружены они в прошлом веке на средства фабриканта Шодчина и долгое время назывались его именем. Ему принадлежали примыкавшие к дамбе земли. Здесь же находилось его ситценабивное производство. На том самом месте, где теперь здание хлопчатобумажного техникума, стоял дом Шодчина — религиозного фанатика и самодура. Этот особняк походил на скит или на крепость: прочнейшие ворота с окошечками-бойницами, дубовые, окованные железом двери, за которыми старик много лет держал взаперти свою красавицу жену. И днем, и ночью по двору бегали огромные псы-волкодавы. Выжимая из рабочих все соки, Шодчин скопил большое состояние, значительную часть которого перед смертью отказал церкви на золотые и серебряные ризы к иконам.
Представляется символичным, что в непосредственной близости от его владений, на левом берегу Кокуя, находился так называемый «городской корпус», впоследствии сгоревший. Именно в нем долгие годы размещались казаки, присланные властями в Иваново-Вознесенск для подавления революционных выступлений рабочих.
Участок улицы Багаева между Московской и Станко, с крутым спуском к ручью и столь же крутым подъемом, ивановцы издавна именуют Багановым (или Багановским) оврагом. Здесь, на самом берегу Кокуя, и поныне высится старинный трехэтажный кирпичный дом, некогда фабричный корпус, переоборудованный затем под жилье. В полуподвальном этаже этого дома с 1895 по 1898 год находилась конспиративная квартира Иваново-Вознесенского «Рабочего союза», а потом — Иваново-Вознесенского комитета РСДРП. Сюда, в частности, не раз приходил для встреч с рабочими и на ночлег разъездной агент ленинской «Искры» И. В. Бабушкин. Поэтому здание и отмечено мемориальной доской.
Прежде оно принадлежало фабрикантам Дарьинским, которые по какой-то из своих внешних примет, возможно, наследственной, получили в народе прозвище «Баганы». Слово «баган» означало жердь, сошный крюк, а также косноязычного человека, заику, таранту. От этой клички и пошло название оврага.
Ниже по течению ручья можно видеть множество старинных построек. От иных сохранились только фундаменты. Это были палатки-кладовые и всевозможные службы богачей — домовладельцев с Панской и Московской улиц.
Идем далее на улицу Смирнова. До Великого Октября это был единственный участок, где ручей тек под землей — в деревянной трубе.
А вот и сквер на площади Революции. Здесь через Кокуй был переброшен известный Приказный мост. В самом начале тридцатых годов ручей на этом участке и далее до устья заключили в трубу, часть оврага, а вместе с ним и мост засыпали.
Объяснять значение слова Поток, думается, нет нужды. Оно очевидно. Сложнее обстоит с Кокуем (в старину говорили и писали также Кукуй).
«Название урочища Кокуй напоминает нам о старинной русской пословице „Вот тебе кокуй, с ним и ликуй“. В простонародном наряде кокуй означает женскую кику», — такое объяснение дал историк В. Борисов.
Но почему урочище (а затем и ручей) назвали по головному убору, который женщина надевала сразу же после выхода замуж? Что такое могло приключиться с кикой в лесистом овраге, чтобы навсегда врезаться в людскую память? Не странно ли все это? Конечно, в топонимике изредка нечто подобное происходит, но, как правило, уж если надо было дать урочищу имя, то в основу его на Руси брали то ли особенность ландшафта (Глухое, Глубокое), то ли флору или фауну (Березовое, Ракитовое, Бобровое).
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Стивен Меллер, известный американский археолог-исследователь, много лет посвятивший изучению археологических памятников и истории Египта, предлагает новый, революционный взгляд на одну из древнейших в мире культур. Книга создана на основе эксклюзивных материалов, полученных автором во время экспедиций в Египет, а также новейших расшифровок древних текстов.© S. Mehler, 2004.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.