Сквозь огонь и воду - [48]

– Я же говорила тебе, не заедайся.

– Уже и спросить нельзя? А если не сегодня? – бросила она вдогонку Садко. – В другой день.

– В другой день – подумаю.

Бандит спустился к заждавшемуся Шпиту.

– Где урод писучий?

– Сейчас идет, его главный к себе вызвал. Бабы у них в редакции ничего.

– Наглые только и в душу лезут, – сказал Шпит.

– У них две бабы ничего – молодые, – отозвался Садко, – остальные, на мой вкус, староватые.

– Педофил ты несчастный, – Шпит хлопнул Садко по плечу, – для тебя, если баба старше восемнадцати, то это уже не баба.

– Нет, если старше двадцати двух, – абсолютно серьезно ответил бандит.

Козлов спускался по лестнице, на ходу придумывая продолжение статьи об убийстве в обменнике. Он знал о преступлении не больше, чем жители города и милиция. Но журналист просто обязан знать больше. Не знаешь – высоси из пальца.

«Кто он, убитый? – думал Козлов. – Известно одно: он кавказец. Если написать, что грузин, для Сочи этот вариант не пройдет. К грузинам здесь отношение нормальное. Сгодился бы и абхаз, но если он потом абхазом не окажется, то неприятностей с местными не оберешься. Лучше всего написать, что он, видимо, был чеченцем. Чечены далеко, здесь меня не достанут. Да и курортной газеты они не читают. Лечатся боевики не в Сочи, а на курортах Абхазии.»

– А вот и ты, – радостно закричал Козлов, лишь только увидел заждавшегося его Шпита.

Радость выглядела притворной. Но надо же чем-то оправдать опоздание.

– Ты языком не болтай, в машину садись, – приказал Шпит.

Козлов не геройствовал, в машину через верх не запрыгивал, открыл дверцу и, как солидный человек, забрался на заднее сиденье.

– Поехали, – Шпит тронул Садко за локоть.

– Надеюсь, меня не везут в горный лес закапывать? – с улыбкой спросил Козлов.

– Ты слишком много знаешь, чтобы тебя закопать вместе с воспоминаниями, – усмехнулся Шпит. – Но едем мы в лес.

– Давно в лесу не был.

– Остановись здесь. “Горный лес” – это название кафе, – рассмеялся Шпит. – Отдельный столик, – сказал он официанту. – Так, чтобы никто нам не мешал.

– Одну минуточку.

Из-за ширмочки, отгораживающей угол террасы, официант прогнал двух своих знакомых: парня и девушку. Те ничуть не обиделись. Прихватили недопитое пиво в бутылках и, обнявшись, спустились по лестнице.

– Люблю понятливых, таких, как ты, – Шпит посмотрел на Козлова.

Тот пожал плечами.

– Я свое место в жизни знаю, в отличие от многих коллег. На королев не зарюсь, довольствуюсь четырьмястами баксами в месяц, езжу на общественном транспорте.

– И пиво, кстати, не забудь принести, – крикнул Козлов официанту.

Официант вопросительно посмотрел на Шпита, последнее слово должен был сказать он.

Бандит кивнул, свое обещание он помнил.

– И шашлык.

Садко остался сидеть на стуле возле входа за ширмочку. Журналист и Шпит устроились за столиком. Пиво официант принес холодное, бокалы запотели, и конденсат стекал с них на стол.

– Я слушаю.

Толя Козлов проглотил обжигающе ледяное пиво.

– Сегодня одного человека убили в зале для игральных автоматов.

Толя расплылся в улыбке.

– Не одного, а целых двух. Он выбросил указательный и средний пальцы левой руки в виде буквы V.

– Второй был мент, – холодно добавил Шпит, – а потому за человека не считается.

– Для тебя не считается. Для журналиста – труп, он и есть труп. На нем можно деньги заработать, статейку написать. Да не в одну газету. Я об этом убийстве в нашу газету написал и еще по Интернету в парочку московских скинул. Где-нибудь да обломится. Они больше платят.

– Твои проблемы, мародер несчастный. Если бы я хотел последние новости почитать, то газетку бы купил или телевизор посмотрел. Мне нужно знать точно, за что его убили?

– Как это “за что”?! – возмутился Козлов. – Он же мента завалил.

– Непонятливый ты, хоть и журналюга. Менты-то чего к нему прицепились?

– Сложный вопрос, сам бы хотел на него получить ответ.

– Ты знаешь, но молчишь…

Козлов еще попил пивка, глянул на жидкость, оставшуюся на дне бокала.

– Жарко сегодня, пить хочется.

– Получишь ты и второй бокал, не вымогай по мелочам.

– Деньги при нем фальшивые были.

– Точно фальшивые?

– Сотня баксов. Отлично сделанная фальшивая купюра. Все менты на ушах стоят.

– Ошибки быть не может? – напрягся Шпит.

– За что купил, за то и продаю.

– Дорого купил? – усмехнулся бандит.

– У меня с милицией свои счеты. Мы неденьгами рассчитываемся. Информация дорогого стоит.

– Откуда взялись фальшивые деньги?!

– Кто ж его знает? – осклабился Козлов, принимая из рук официанта новый бокал с пивом и жадно делая глоток.

Журналист поперхнулся, закашлялся.

– Не жадничай, – проворчал Шпит.

– Жарко, пить хочется. Деньги – сто пудов – фальшивые. То-то сейчас в городе паника начнется.

– Тебе паника только на руку, станешь слухи в своей газетенке подогревать. На том и гонорарного бабла немножко скосишь.

– Да уж. Я со всяких слухов кормлюсь: и с хороших, и с плохих. Главное, уметь объем статейки раздуть. Можно было бы и одной фразой обойтись, но статья объема требует.

Тонкости журналисткой работы Козлова Шпита не интересовали. Сам он жил с другого и еще минуту тому назад считал себя обладателем миллионов. А теперь оказывалось: деньги фальшивые. Надежда еще теплилась в его душе. Вдруг купюра, на которой попался Давид, исключение, а остальные деньги настоящие?