Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник) - [25]

Для таких людей Россия, конечно, скорее обуза. Их успех – это слияние, сочетание с «благопристойным», как они его называют, миром. Благопристойный мир – это прежде всего комфортный мир Запада.

Это мир хороших отелей, кредитов, фондов. Мир, в котором можно зарабатывать деньги, ничего не производя, за счет продажи и переоценки разного рода ценных бумаг. Производство бумаг на бумагах, обязательств на обязательстве.

Поэтому для этих людей страна, о которой вы говорите с такой болью, страна, где есть какая-то армия, где есть какие-то пенсионеры, какие-то школьники, где есть какой-то Кавказ, где есть какой-то Урал, где есть какая-то Сибирь, – это какая-то странная концептуальная обуза, которую им всегда ставят в вину, когда они приезжают в Лондон, Нью-Йорк или Париж.

Этой страной надо заниматься. Но гораздо выгоднее деньги, которые у тебя на руках, деньги, полученные от виртуальных операций, вложить не в достаточно проблемное развитие Сибири, а, допустим, в Шанхай, Токио и, если получится, если повезет, в Калифорнию, или Флориду, или во что-нибудь подобное.

Поэтому сегодня образ России, имидж России, смысл России – это смысл тех, кто контролирует политические тренды, кто выступает с докладами, подобными, например, докладам ИНСОРа.

Кто, как я слышал, хочет посылать российских курсантов учиться в американские военные училища, закрыв российские военные училища.

Это смысл тех, кто хочет полностью переформатировать, переформулировать Россию, сделав ее частью Запада, Западной Европы, что на протяжении трехсот лет, если не больше, было мечтой правящих элит со времен Голицына, любовника царевны Софьи.

Это был первый человек, который предложил абсолютный западнический тренд русской истории.

С тех пор правящая русская элита всегда была недовольна страной. Страна всегда была какая-то не такая.

Она была слишком православная, она не по греческим правилам крестилась.

Потом не одевалась по голландскому стандарту, потом не говорила на французском языке, потом не говорила на немецком языке.

Потом она недостаточно была индустриализованной. Потом была недостаточно марксистской, потом была недостаточно антисоветской.

Страна всегда не устраивает правящие элиты, к сожалению. Поэтому главная задача страны – это, собственно говоря, обретение, оформление того политического, социального, исторического субъекта, который будет говорить от имени России.

Кто сейчас говорит от имени России? Экспертное сообщество? Ксения Собчак?

Да пусть она на себя наденет хоть пятьсот маек с портретом Путина, когда едет делать интервью к Саакашвили, она от этого не изменится. Она считает русский народ генетическим отребьем.

Мне кажется, что без постулирования политического взгляда, без постулирования политического образа того, каким мы хотим видеть наш народ, наши народы, все эти разговоры о смыслах и о записках, которые можно куда-либо подать, будут напрасны. Это моя личная позиция.

Сознание завсегдатаев ресторана «Царская охота», который является сегодня местом главного креативного действия по отношению к будущему страны, – это сознание людей, желающих жить, как они говорят, «по-человечески».

Зачем тогда мы, зачем тогда вся остальная страна? И в этом главная проблема.

Их представление о мире и о реальности не соответствует вашему представлению о мире и о реальности, моему представлению о мире и о реальности. Мы – абсолютно два разных мира.

Таких же разных, какими были мир петербургской монархии, мир Царского Села 1916 года и, условно говоря, мир русской деревни, посылающей пушечное мясо в галицийские поля. К 1916 году между ними не было практически ничего общего. И этот кризис проявился до конца.

Так и сегодня. У нас, у каждого вменяемого человека нет ничего общего с теми космополитическими обитателями, которые сегодня заказывают и проектируют смыслы так называемой «России», не имеющей с нашей Россией ничего общего.

Мне кажется, что власть сейчас находится на перепутье. Я не абсолютно безнадежно смотрю на ситуацию.

Знаю, что ведется достаточно серьезная борьба, ведется дискуссия о путях России. Этот вектор не определен, он не безусловен.

Во власти есть люди, которые задумываются о будущем страны и связывают свою судьбу и судьбы своих детей, смыслы свои с Россией.

Поэтому борьба идет сейчас не за смыслы России, а за то, чтобы та или иная партия, которая так или иначе связывает себя со страной, одержала победу в этой борьбе.

Альтернатива этому простая – Россия распадается, исчезает. Правящая элита живет и благоденствует, а народ выживает так же, как сегодня выживает народ Средней Азии, наши бывшие советские граждане. Кто хочет посмотреть на будущее России, съездите в Среднюю Азию.

В прошлом году Гульнара Каримова пригласила меня на Неделю моды в Ташкент. В Ташкент, рядом с которым в Андижанской и в Ошской областях вырезали людей, сжигали их живьем.

В том микромире, в котором я присутствовал, был концерт Стинга. Были руководители фирмы Chopard. Был гламур высшего уровня и высшего качества, лились дорогие вина и коньяки.

А потом я был на Алайском базаре, на который приезжают из кишлаков бедные таджики и узбеки, реально находящиеся на грани голода.