Сквозь годы войн и нищеты - [22]

Шандора Радо ГРУ отыскало в Каире в одном из английских лагерей для перемещенных лиц и насильно вывезло в Москву. Ему не удалось избежать преследования (о чем, кстати, разведчик не решился написать в своей книге). Правда, в сталинских застенках он просидел не так долго, как Треппер. Впоследствии он также был реабилитирован.

Дать логическое или хотя бы какое-нибудь разумное объяснение преследованиям КГБ этих двух разведчиков, имевших большие заслуги перед Советским Союзом, невозможно. Их не просто арестовали, но и полностью изолировали от ГРУ, лишив нас возможности с ними встретиться для того, чтобы хоть что-то выяснить, получить необходимые объяснения.

Что же касается многочисленных утверждений гестапо о том, что якобы в результате арестов радистов Треппера и захвата их шифров он успешно вел двойную игру с ГРУ, систематически вводя в заблуждение советское командование и разведку как в отношении военных планов, так и в отношении отдельных источников информации, то это, по меньшей мере, явное преувеличение. Надо сказать, что Главное разведывательное управление вовремя установило провалы радистов и если и продолжало радиосвязь с ними, то лишь для осуществления игры по своим правилам. Но, судя по всему, обе стороны эти игры вели не очень удачно. И Радо, и Треппер в своих книгах много пишут об ошибках Центра. Думаю, это тоже не случайно и связано с попытками оправдать собственные просчеты в работе.

Следует иметь в виду, что перед войной советская военная разведка имела широко разветвленную организацию и использовала самые разнообразные виды и средства связи. Помимо Генерального штаба все штабы приграничных военных округов располагали своими разведотделами. Они использовали не только технические средства связи, но имели и свою агентуру за рубежом. Имелись также соответствующие разведывательные структуры и в штабах всех видов Вооруженных Сил. Данные, поступавшие от различных разведорганов, в том числе зарубежных, в конце концов сосредотачивались в Генштабе. Они обобщались в виде разведсводок, составляемых в сроки, утвержденные начальником Генштаба, и рассыпались по утвержденному им списку.

Так или иначе, но, основываясь на документах и архивных материалах, можно прийти к выводу, что наша военная разведка успешно выполняла свои задачи и вовремя обеспечивала политическое и военное руководство страны необходимыми сведениями о надвигающейся опасности. Добавлю, что информация шла как по каналам военной, так и других видов разведки.

Соглашусь, что не всегда данные были точными и своевременными, поступали сообщения противоречивые, а иногда и ложные. Но нет и не было еще в мире такой разведки, которая всегда и при любых обстоятельствах предоставляла бы только точные сведения! Главная трудность для нашей (и не только нашей) разведки состояла не в том, чтобы добывать информацию, а в том, чтобы в нее поверило политическое и военное руководство — особенно если собранные сведения не укладывались в схему, в плену которой находилось само это руководство.

О чем и когда сообщала военная разведка? Вот лишь некоторые примеры.

21 февраля 1941 года от Радо было получено следующее сообщение: «Германия сейчас располагает на Востоке 150 дивизиями. Наступление Гитлера начнется в конце мая». (Замечу, что, по состоянию дел на февраль, эта дата была указана правильно. Однако в связи с ранее намеченным нападением на Югославию и Грецию начало военных действий против СССР было отложено на 4–5 недель).

От Рихарда Зорге в начале марта 1941 года были получены фотокопии телеграмм министра иностранных дел Риббентропа, в которых тот информировал германского посла в Токио Отта о запланированном нападении Германии на Советский Союз во второй половине июня 1941 года.

20 марта 1941 года начальник Главного разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков представил руководству страны доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе назывались возможные направления ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, эти данные последовательно отражали этапы разработки гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов практически была изложена суть этого плана.

Правда, в конце доклада говорилось о том, что слухи и документы, говорящие о неизбежности войны Германии против СССР весной этого года, необходимо расценивать как дезинформацию. Как понимать этот вывод? Думаю, что, если бы Голиков в конце доклада не сделал такого вывода, этот документ никогда не дошел бы до Сталина. Такие были времена. Но текст доклада говорил сам за себя, и он полностью снимает обвинения с военной разведки. В дальнейшем стал известен еще один подписанный Филиппом Ивановичем Голиковым подробный доклад о сосредоточении немецких войск на советской границе. Он датирован 5 мая 1941 года и был адресован Сталину, Молотову и другим руководителям ВКП(б) и советского государства. В выводах говорилось о том, что «необходимо считаться с дальнейшим усилением немецкого сосредоточения против СССР».

Много важных данных было получено от работника германского посольства в Москве Герхарда Кегеля, который начал сотрудничать с нашей военной разведкой еще в 1939 году. Так, 11 июня 1941 года он сообщил, что немецкое посольство в Москве 9 июня получило из Берлина приказ подготовиться к эвакуации в течение семи дней, и в связи с этим в подвальном помещении посольства сжигаются секретные документы.