Сквозь годы - [17]

Глэдис ненавидела ложь, но ей все-таки удалось сдержать порыв откровенности. Коул ее ненавидит, а значит, он должен считать, что она была замужем за Джерри.

— Не осуждай меня, ты же не знаешь всех обстоятельств… — тихо сказала она.

— Ты вышла за Джерри, — пробормотал он, и лицо его стало еще более усталым и измученным, — а теперь он мертв. Усадьба принадлежит тебе, а я считал, что она моя. Тебе просто повезло или это возмездие? Мои поздравления! Восхищен твоей ловкостью, но не могу одобрить твой моральный облик. — Он сжал в ладонях виски и тупо повторил: — Усадьба твоя. Твоя!

Теперь Глэдис видела в нем только обездоленного человека, и ей захотелось переубедить его.

— Нет, — громко и твердо произнесла она. — Об этой проблеме я тебе и говорила, Коул.

Он выпрямился, слегка насторожившись.

— Джерри получил под усадьбу кредит или она описана за долги?

— Нет, — повторила Глэдис. — Он завещал ее нам с тобой. Поровну.

— Черта с два! — недоверчиво рассмеялся Коул.

— Думаешь, я способна такое выдумать? Прочитай завещание, если хочешь. Оно лежит в кабинете твоего отца, в верхнем ящике стола. Неужели ты вообразил, что мне хочется делить с тобой Гринлэнд?

Он долго смотрел ей в глаза, прежде чем поверил, что она говорит правду. Некоторое время он осмысливал новую ситуацию, потом в его глазах появилась решимость.

И все-таки, подумала Глэдис, лучше бы ему сразу усвоить, что меня отсюда не выгнать. Она была готова к борьбе.

— Это полностью меняет дело, — заявил Коул. Тон его изменился. Теперь он говорил мягко и вкрадчиво, словно хотел усыпить ее бдительность.

Не успела Глэдис опомниться, как он придвинул к ней свой стул, и теперь их колени почти соприкасались. Она в ту же секунду подпала под воздействие этой близости и могла теперь думать только о его широкой груди и сильных руках.

Проклятое тело снова подводит меня, разозлилась Глэдис, да еще в такой ответственный момент!

— Да, теперь мы с тобой на равных, — дрогнувшим голосом подтвердила она.

Коул улыбнулся, и это напугало ее еще больше.

— Хорошо, мы поделим этот дом. — В его тоне зазвучали чувственные нотки, и сердце Глэдис забилось еще чаще, но она заставила себя ответить как можно безразличнее:

— Теоретически, как я понимаю, но практически — никогда.

Она с трудом отвела взгляд от губ Коула и вдруг почувствовала его ладонь на своем бедре.

— Ситуация простая: тебе досталось то, что нужно мне. Поэтому я предлагаю тебе сделку.

Мягко стелет, ничего не скажешь, подумала Глэдис. Значит, он решил пустить в ход свои чары.

Она решительно сбросила его руку и вскинула голову, глядя ему прямо в глаза.

— Нет. Это дом принадлежит мне и моему сыну! Мы не тронемся с места! — твердо заявила она.

Коул не отвел взгляда.

— Я уверен, что ты согласишься продать мне свою долю за хорошую цену, — почти пропел он. — Это откроет перед тобой такие возможности! Имея большие деньги, ты можешь уехать за границу и начать новую жизнь…

— Я не собираюсь покидать усадьбу, — возразила Глэдис.

В глазах Коула мелькнуло раздражение.

— Ты намерена остаться здесь во что бы то ни стало?

— Да! — решительно подтвердила она.

Снова повисло тяжелое молчание.

Коул внимательно изучал ее лицо. Этот интерес был чисто мужского свойства, и Глэдис внутренне сжалась. Взгляд его задержался на ее губах, и она мгновенно почувствовала, как набухает грудь и твердеют соски. Самое ужасное, что Коул тоже заметил эту реакцию. Понимающая улыбка скривила его губы, и Глэдис покраснела.

— Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем жить в одном доме, — сказал он. — Это кончится тем, что мы попытаемся убить друг друга… или займемся любовью.

Глэдис потеряла дар речи.

Пожалуй, он прав, в отчаянии призналась она себе. Между ними то и дело словно пробегал электрический ток. Да, этот мужчина мой враг, но почему тогда я изнемогаю в ожидании его прикосновений?!

— Убийство? Возможно. Но постель — никогда! — сурово отчеканила она, но голос ее дрогнул и должный эффект от этого торжественного заявления был смазан.

Глаза Коула сверкнули.

— Возможно, ты права.

Однако выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что он уверен в обратном.

Слова «займемся любовью» заставили Глэдис затрепетать, но она сжала зубы и сделала вид, что с ней ничего не происходит, принуждая себя сосредоточиться и выкинуть из головы ненужные мысли. Сейчас решалось ее будущее. Выход из ситуации напрашивался сам.

— Коул, — объявила она, — уехать придется тебе.

— Почему?

— Потому что только безжалостное чудовище способно выгнать беззащитную вдову с ребенком на улицу, — уверенно произнесла она и, довольная своей находчивостью, встала.

— Ты права… — задумчиво проговорил Коул. — Меня вовсе не привлекает эта роль.

Убирайся отсюда! — мысленно заклинала она.

— Пожалуй, мне стоит все хорошенько обдумать, — признался он, но когда Глэдис обернулась, не в силах скрыть торжества, добавил: — Однако я могу избавить эту беззащитную вдову с ребенком от нищеты. Я предложу до неприличия большую сумму в качестве выкупа за ее долю. Думаю, такая постановка вопроса легко превратит меня из безжалостного чудовища в благородного рыцаря. — И он испытующе взглянул на нее.