Сквозь бурю - [26]
Айдос подумал, что в такую погоду он много раз выходил в море и незачем откладывать, терять драгоценные утренние часы, когда можно засветло далеко уйти.
Вернувшись к шалашу, он разбудил Нагыма. Они быстро зажарили рыбу на костре, вскипятили воду, позавтракали и снова отправились в дорогу.
Весь день они неутомимо гребли, сменяясь на веслах. К вечеру достигли островка Урдабай.
Разыскав среди густого прибрежного камыша удобное место, Айдос свернул парус и вместе с Нагымом хорошенько закрепил лодку. Потом Нагым развел костер, они поужинали и собрались спать. Перед сном Айдос вдруг вспомнил, что уже три дня не читал намаз. Он усмехнулся: «Ничего, когда возвращусь домой, наверстаю все пропущенные молитвы».
Спать они устроились в лодке, чтобы не тратить времени на постройку шалаша, пораньше лечь, с рассветом встать. Айдос поглядел на звезды. «Кажется, становится спокойнее, — вздохнул он. — Будем надеяться, что утром нас встретит ясное небо и тихое море». Он сказал об этом Нагыму.
— Да сбудутся твои добрые слова, — серьезно отозвался мальчик, вспомнив, что именно так отвечал дедушка на добрые пожелания.
После двух бессонных ночей старик заснул. Спал он крепко, без сновидений: сказывалась усталость последних дней.
ШТОРМ
Разбудил его страшный грохот. На море снова свирепствовала буря. Затихший накануне ветер ночью усилился и на рассвете достиг штормовой силы. Небо, затянутое тяжелыми черными тучами, мрачно нависало над клокочущими волнами. Наступившее утро было такое сумеречное, что Айдосу сначала показалось, будто рассвет еще далек. Не успели они с Нагымом прийти в себя, как яростный шквал сорвал лодку с укреплений и унес в открытое море. Ветер с протяжным свистом гонял высокие пенящиеся волны, и они швыряли лодку то вверх, то вниз. Хорошо еще, что сразу не перевернулась, а это могло случиться, потому что она сильно накренилась, зачерпнув бортом воду. Но Айдос с Нагымом не растерялись.
Крепко ухватившись одной рукой за борт, мальчик с лихорадочной быстротой ведром черпал и выливал из лодки воду. Айдос ползком добрался до кормы и пытался схватиться за руль, чтобы хоть сколько-нибудь направлять движение лодки. И тут он увидел, что руль сломан. Он вернулся на середину и стал помогать Нагыму. Мальчик, сжав зубы, весь напрягшись, безостановочно вычерпывал воду. Сильный ветер, будто соперничая с ним в упорстве, все гнал и гнал холодные волны, которые тяжело ударялись о борта лодки и снова заливали ее водой.
Айдос попытался найти весла, но скоро убедился, что их тоже смыло. Теперь они с Нагымом оказались в бушующем море без руля и весел. Оставалось одно: изо всех сил сохранять лодку на плаву. А для этого надо было работать не останавливаясь, как машина, ни на минуту не переставая вычерпывать воду. Стоя на коленях, старик и мальчик действовали ожесточенно и молча. Холодный, пронизывающий ветер дул непрерывно. Ледяная вода промочила их насквозь.
Айдос начал уставать. «Такая лодка, — горестно думал он, — все равно что необъезженный конь без уздечки. Не ты подчиняешь ее себе, а наоборот — сам подчиняешься ей. И несется она невесть куда, по воле ветра».
Не раз встречался Айдос лицом к лицу с бурным морем. Сила и выносливость побеждали коварную стихию. Но тогда он был молодой и крепкий. Вместе с другими рыбаками, да и один, бывало, справлялся с непогодой, благополучно возвращался домой с целым уловом. «Теперь, конечно, не те времена, не то здоровье… К старости приходят печали и болезни, а сила твоя уходит», — думал Айдос. Временами мелькала тоскливая мысль: «Хоть бы прибило нас к какому-нибудь островку… Передохнуть бы немного, обогреться…» И тут же возникло тревожное опасение: а крепко ли держится груз рыбы? На месте ли бочонок с пресной водой, мука и лепешки? Он с трудом приподнялся, чтобы добраться до крепко увязанной рыбы, но в этот момент огромная волна подняла лодку на гребень и сразу швырнула вниз. Айдос упал и больно ушибся, но не подал виду. И когда Нагым хотел помочь ему подняться, крикнул, чтобы тот вычерпывал воду и не отвлекался.
После нескольких попыток Айдосу все же удалось добраться к цели: он медленно и тщательно проверил крепление и обрадовался, что груз хорошо держится.
— Рыба цела! Крепление держит! — закричал Айдос.
И Нагым услышал его. Лицо мальчика на мгновение осветила слабая улыбка.
Но сколько ни искал старик, шаря по дну лодки, по всем закоулкам дрожащими руками, все было напрасно: бочонок с пресной водой, мешок с лепешками и мукой исчезли. «Пошли к шайтану на дно!» — обозлился Айдос.
Он ничего не сказал об этом Нагыму. «Зачем говорить? И без того тяжело на душе», — вздохнул старик. С трудом добравшись на прежнее место, из последних сил вместе с Нагымом стал вычерпывать воду. Теперь он сосредоточился на одной мысли: удержать лодку на воде, не дать ей опрокинуться.
Вдруг налетел сильный порыв ветра и сломал мачту. Сначала Айдос испугался, а потом даже обрадовался: «Как я раньше не подумал, оставшийся кусок можно использовать вместо руля». Ползком добрался до кормы, с большим трудом приладил на место руля обломок мачты. Теперь лодка стала меньше крениться набок и ее меньше заливало водой, потому что старик правил наперерез бурлящим волнам, следя за тем, чтобы лодка не попадала бортами между их гребнями.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.