Сквозь бурю - [18]

— Не беспокойтесь, апа, — улыбаясь, ответил Андрей. — Мы люди непривередливые.

— Конечно, конечно, — торопливо добавил Айдос. Ему совсем не хотелось есть. Он думал лишь о том, как бы скорее поговорить с Андреем.

Едва гость проглотил последний кусок, он сказал:

— Может, прогуляемся немного?

— Охотно, — ответил Андрей.

Поблагодарив бабушку Нурбике, мужчины вышли на улицу. Уже почти стемнело. В чистом небе неясным светом мерцали далекие звезды.

Андрей видел, что старик чем-то сильно озабочен, но не решался сам нарушить молчание. Когда они отошли довольно далеко от дома, Айдос тяжело вздохнул:

— Невеселый разговор у меня к тебе сегодня.

— Я вижу, ата, вы чем-то огорчены. Разумеется, время теперь такое, что трудностей хоть отбавляй, но не в нашем характере бояться их. Из любого положения мы ищем и находим выход. Всем, что только в моих силах, я хочу помочь вам. И уж если вы начали разговор, значит, верите мне. В чем дело, ата? Что вас угнетает?

— Трудное, очень трудное мое дело, — начал Айдос, — но я надеюсь, ты дашь мне дельный совет…

И старик рассказал Андрею о том, что произошло на кладбище и о разговоре с Жалием.

С напряженным вниманием слушал Андрей, не прерывая старика ни единым словом, обдумывал всю сложность положения. После долгого молчания заговорил:

— Вы правы, ата, дело трудное… Оно не только трудное, но и срочное. По-моему, надо немедленно сообщить обо всем ревкому, и чем скорее, тем лучше. Я думал было выйти с вами в море на лов рыбы, но теперь… теперь я думаю, надо мне ехать не с вами, а одному, и прямо в Муйнак, в ревком. Там наши руководители знают, что делать в таких случаях… Завтра на рассвете я уеду.

— Я мог бы поехать с тобой… Но как же тогда будет с ловом рыбы? Получится, что я останусь в стороне от помощи голодающим.

— Я думаю, ата, не стоит вам ехать со мной. Все, что вы мне рассказали, я передам ревкому. А вы лучше выходите в море и оттуда направляйтесь прямо в Муйнак.

— Боязно мне оставлять Нурбике и Нагыма… Правда, сейчас он в Акбетке… А вдруг сегодня вернется?

— Мне кажется, ата, не нужно тревожиться. Я уверен, что товарищи из ревкома сумеют отвести угрозу от Нурбике и Нагыма.

— Я тоже так думаю, — проговорил Айдос.

— Значит, договорились, ата. Я на рассвете уеду, а вы как ни в чем не бывало выходите в море.

ГЛАВА ВТОРАЯ

АЙДОС УХОДИТ В МОРЕ

Третий день подряд бушевал в море шторм. Холодный, порывистый ветер гонял огромные, почти черные волны. Вскипая белой пеной, шумно разбивались они на песчаном берегу и с шипением уползали обратно.

Каждый день приходил сюда Айдос, печально глядел на опустевший берег. Он ждал, когда уляжется ветер, успокоится море. Ему не терпелось скорее выйти на ловлю. Он стал хмурым и раздражительным.

— Что с тобой, старик? — спрашивала Нурбике, видя, как он тяжело вздыхает, пальцами темных натруженных рук сжимает виски.

— Голова болит от безрадостных мыслей. Перед глазами стоят голодные дети, а я тут валяюсь в теплой постели, когда добрые люди давно работают в море. Неужели я хуже всех? Не могу я тут сидеть без дела, Нурбике, хочу идти в море за рыбой, хочу помочь детям…

— Ну и пойдешь, кто тебя не пускает? Хоть сейчас иди, но куда ты сунешься в такую погоду! Разве ты не понимаешь этого? До чего же ты беспокойный человек, Айдос! Сколько раз бывало, что в шторм по нескольку дней ты сиживал дома, работы и тут хватало, а теперь будто злая муха тебя укусила…

— Укусила! — с трудом сдерживая раздражение, отозвался Айдос. — Говорю же тебе: на берегах Волги дети погибают от голода. Разве этого мало, чтобы спешить им на помощь? И мне хочется сегодня, а не завтра или неизвестно когда выйти в море.

— Да успокойся ты, старик, знаешь ведь, что дня через два затихнет ветер и все станет на место. Сколько раз уж так бывало…

— Ладно, ладно, — проворчал он, — ты пока приготовь мне все, что нужно, в дорогу, чтобы я не задерживался, когда можно будет выйти в море.

Нурбике не стала спорить. Разве он когда-нибудь задерживался по ее вине?

— Хорошо, приготовлю, — тихо ответила она.

Нурбике всегда понимала состояние мужа с полуслова. И сейчас чувствовала, чтО именно лучше всего делать. Не спеша она встала и занялась приготовлением всего необходимого в дорогу. Уложила бешмет, тулуп, снасти, напекла лепешек, насыпала в мешочек немного муки из того ничтожного запаса, который оставался еще в доме.

— Не надо класть муку, старуха, — проговорил Айдос. — Сама-то с чем останешься? Да и Нагым приедет…

— Обойдемся как-нибудь, — ответила Нурбике. — Много ли мне нужно? А для мальчика я оставила. Тебе ведь работать нужно. Заправишь похлебку мукой, все сытнее будет, силы больше…

Прошло еще два дня. Ночью Айдос проснулся от непривычного ощущения тишины. Он прислушался: в самом деле нет уже гулкого шума прибоя, все эти дни и ночи доносившегося с моря. Значит, кончился шторм. Айдос уже не мог больше заснуть. Еле дождавшись рассвета, он бесшумно оделся, выскользнул из двери на улицу и пошел к морю.

Оно лежало перед ним безбрежное, тихое, спокойное. Легкий ветерок чуть-чуть рябил воду, шевелил росший невдалеке камыш, покачивал его бархатные головки, — они склонялись и снова выпрямлялись, будто приветствуя ранний луч солнца.