Скверное дело - [11]
— Как там у Павла Николаевича? — Маша спросила. Плахов побывал на поминках. Хоть какие поминки по безвинно и непонятно кем и за что убитому. Потрясенная жена, родственники, несколько незнакомых людей и их отдел — Света с Наташей, и он — Плахов. Иностранцев решили не звать, не отвечали они нашим традициям. Знак вопроса витал. Свои поймут, а эти… Впрочем, не будем впадать в грустный тон, печаль не терпит пустых разговоров. Маша, конечно, не пошла. Объяснила, из-за отца. Приболел. Хоть он, возможно, и был бы к месту. А вот одинокая женщина… кто такая… кем приходится… В общем, не пошла.
— Но ведь вы с Пашей друзья. Близкие люди. — Плахов пытался уточнить степень близости и боялся ответа.
— Ах, оставьте. Думаете, я могла завести роман с женатым человеком? — Если она и глянула на Плахова (а ему показалось), то непонятно как из-под темных очков. Но даже если показалось, уже немало.
— Павел Николаевич нашел с папой общий язык. Папа старинными рукописями интересуется. А Паша мог показать знатокам, копии, конечно. Вот они вдвоем изучали.
— Много?
— Что много?
— Ну, часто изучали?
— Много. Последнее время особенно.
— А я и не знал. — Плахов казался раздосадованным. — Почему Иван Михайлович ко мне не обратился?
— Папа к вам лучше относится. Вы еще только приглядывались, а Паша ко мне сразу подошел. Попросил с отцом познакомить, когда узнал, что он Византией интересуется. Отсюда и общий интерес. А вы мне нравились больше. — И снова глянула на Плахова, и руку неожиданно положила, свою в тонкой перчатке на его, чувствительную к такому прикосновению. Внутри что-то такое отозвалось, и уже не стихало. — Потому я на все ваши лекции ходила, а не на Пашины. Он, кстати, обижался…
Плахов чувствовал себя польщенным. Много ли влюбленному нужно. Но задеты были интересы науки, а здесь он был точным. — Значит, у Павла были общие дела с Иваном Михайловичем? А я и не знал.
— Папа занимался рукописями. А Павел слово взял, что ни одна душа про их совместный интерес не узнает. И меня просили не разглашать. Что я могла?.. Но теперь… И мне легче, что рассказала. А то ведь нехорошо. Правда? — Заглядывала Маша в глаза Плахову. Совсем близко оказались эти глаза.
— Нехорошо. — Подтвердил Плахов, теряя голос. — А какой интерес в этих рукописях?
— Папа считает, род наш оттуда идет. И хотел найти подтверждение.
— И Павла Николаевича посвятил?
— Да, Павел был в курсе. Поэтому и слово взял. Вас опасался, боялся, что тему перехватите. Он вам, представьте, завидовал.
— Мне? В чем?
— Считал, что вы ярче, талантливее. А Павел — кто? Завхоз. С бумажками возился.
— На завхозах мир держится.
— Вы, прямо, как папа. Паша зайдет, они сядут на кухне чай пить, рукописи эти разложат, меня в комнату отправят… сколько я не просилась… ни о чем, вроде бы, всерьез не разговаривают. Мне, значит, сюрприз хотят сделать. А папа потом таблетки пьет.
— Что за сюрприз?
— Выставку специальную готовили. Вы, как будто, не знаете…
— В общих чертах. Павел говорил. Была у него идея. Я экспонаты из фонда хранения разрешил выдать.
— Вот видите. А я скульптору позировала.
— Вы? А это как же? — Плахов казался растерянным.
— Потому что к Византии имеем отношение. Папа мне всегда говорил…
— Так может… не поделили они чего-нибудь?
— Не может. Как вам такое в голову пришло?
— Со следователями общаюсь, вот и пришло. Ну, это я в шутку.
— Даже в шутку. Странная история какая-то. Знаешь, хватит об этом.
Маша перешла на ты и уже совсем неожиданно добавила. — Что это мы, как юные влюбленные? Может быть, пригласишь куда-нибудь даму?
И Плахов с восторгом согласился.
Глава 6
Темнеет сейчас рано. Вечерняя темень сырая, все еще теплая и как бы живая. Насыщенного влагой воздуха касаешься щекой. Включать освещение стали реже и меньше, люди, пробегающие сквозь подслеповатую серебрящуюся мглу, кажутся тенями. Ожившими тенями, потому что голоса отчетливо слышны, переговариваются и торопятся куда-то. Ясно, что домой. Милиция прибыла быстро, проходили вдвоем неподалеку и немедленно повернули за угол. Человек сидел, привалившись к стене, разбросав ноги. Голова свесилась на грудь, лица не видно. Пьян? Патрульный окликнул и пошевелил ногу сидящего носком туфли. Здесь и дальше многоточиями выделены смысловые слова-связки, при помощи которых милиция облегчает себе выполнение служебных обязанностей.
— Не пьян, вроде. Эй… вставай…. — Сидящий и не думал отзываться или, если выразиться еще мрачнее, не подавал признаков жизни.
— … В кармане глянь…. Посвети…
— Да ну его…. Потом станет жаловаться…. Блин…. Крови, вроде, нет… Но, видать…. от всего сердца…
— А ты все равно глянь.
— Глянул…. Ё… Иностранец, кажись. Не наш… Эй, ты, пидор… Ты живой…? Коля, вызывай… перевозку…
— … Уже вызвал…
— А ты поторопи…. А то потом будем…. С этим…. Бумагу писать. И время засеки…
— Свидетелей хорошо… пока опросить… Кто нашел…
— Вот именно… Ё… Найдутся они… Тут пидоры… собираются. Может оттуда…
— Да ну их… Нет и…. Вон труповозка… едет.
— Посвети. Глянь… шевелится…
— Ну его… Давай, грузи… тяжелый…
Глава 7
Федя Картошкин, конечно, не был таким монстром, как изображают репортеров криминальных новостей. Вполне рациональный человек, историк по образованию, нашедший себя в новое, совсем непростое время, когда его бесцеремонность, азарт пришлись впору.
Место действия нового исторического романа — средневековая Европа, Византийская империя, Палестина, жизнь и нравы в Иерусалимском королевстве. Повествование с элементами криминальной интриги показывает судьбы героев в обстоятельствах войны и мира.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.